Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд

Я зажигала в фургоне лунные лампы, когда пришёл жрец третьего ранга и сказал, что Оркамур, наконец, хочет меня видеть. Крип Борланд выразил желание пойти со мной. Он думал только о том, чтобы обрести своё тело и соединиться с ним, но я сказала, что должна подготовить Оркамура и осторожно объяснить всё, чтобы наша история не показалась ему бредом. Инопланетник согласился.

Не окрепла ли во мне вера, что я нуждаюсь только в одном действии, и тогда большая часть груза, который я так давно несу, отпадёт? Если это так, то я всё ещё имела мужество сопротивляться. Оркамур не молод, ноша его тяжела и с годами не уменьшается. Он не похож на Тэсса с их стройными долговечными телами, каждый раз, когда я вижу его, он кажется ещё более сморщенным и призрачным. Однако в нём горит такое сильное пламя воли и необходимости откликаться на зов о помощи, что дух его возрос, в то время как плотская оболочка ссохлась. С первой же минуты видишь только дух, а не одевавшую его человеческую форму.

— Добро пожаловать, сестра, — его голос был сегодня усталым и тонким, как звуки флейты.

Я наклонила голову над своим жезлом. Мало кому ещё Тэсса выражают такое же полное почтение, как своим Старейшим, но Оркамур заслужил признательность всего Йиктора. Я сделала три знака жезлом.

— Старейший брат, мир и благо тебе!

— Мир и благо тебе, — на этот раз голос его прозвучал глубже, сильнее, он как бы победил усталость волей. — Однако между нами не нужны успокаивающие слова, сестра. Я не могу сказать тебе, что всё идёт хорошо.

— Я знаю, потому что проезжала через Йим-Син.

— Надо ли было там появляться, сестра? Ты ничего не сможешь сделать, а иной раз, когда смотришь на обломки крушения, все прошлые печали охватывают сердце. Лучше вспоминать живых в расцвете сил, чем на закате зрелости.

Мои руки сжались на жезле, и я знала, что Оркамур видит это, но рядом с ним я не стала остерегаться — в своё время он видывал и худшие случаи потери самообладания.

— Я пришла по другому делу, — решительно перевела я разговор в нужное русло. — Это…

Я быстро рассказана Оркамуру об инопланетнике. Это можно было сделать, потому что Оркамур был тем, кто он есть, и он не нашёл бы в моих действиях ничего такого, что уронило бы меня в его глазах. Жрецы Умфры и Тэсса ближе друг к другу, чем мы — к жителям равнин.

Когда я закончила, он посмотрел на меня без большого удивления и сказал:

— Путь Тэсса — не путь человеческого рода.

— Я и сама знаю это, — вырвалось у меня. Всё, что я вытерпела, пока ехала от Йим-Сина, сказалось в этом резком ответе. Я тут же начала просить прощения, но он отмахнулся.

— Ты должна была подумать о цене, прежде чем это делать, сестра. Ваши нелегко смотрят на такое, разве цена инопланетника выше твоей?

— Это был долг.

— …за который он не должен был требовать оплаты, знай он все последствия. А теперь я должен сказать: люди Осколда ничего не приносили.

— Может быть, — поначалу я даже не очень огорчилась, — они сначала вернулись к Осколду за решением? Хотя фургон идёт медленно, мы ехали коротким путём.

— А что, если его не привезут, сестра?

Я взглянула на жезл, который вертела в руке.

— Они же не могут.

— Ты надеешься, что они не могут, — поправил он меня.

— Из всего, что ты рассказала, ясно: Озокан попрал закон ярмарки, захватив человека, и впутал своего отца, когда запер пленника в пограничный форт. За инопланетником охотились люди, носящие цвета Осколда, чтобы убить его в твоём лагере. Возможно, они собирались спрятать тело — пусть потом враги доказывают преступление. Что бы ты Думала на месте Озокана?

— Если бы я жила с мозгом жителя равнин — то подумала бы, что тот, кто был…

— Кто был под плащом Умфры? — Оркамуру не надо было читать в моём мозгу, чтобы продолжить эту мысль, — если человек нарушил один закон, ему легче нарушить и другой.

— На ярмарке они нарушают человеческие законы — но осмелятся ли они нарушить закон Умфры?

— Ты рассуждаешь как Тэсса, — сказал он уже более мягко, как говорят с чужими. — У вас немного Уставных слов, и ваши смертные правила так надёжны, что редко оказываются под угрозой. Только, сестра, как насчёт твоих собственных действий под Луной Трёх Колец?

— Да, я нарушила закон и отвечу за это. Возможно, основания для подобного действия перевесят само действие. Ты знаешь суд моего народа…

— Однако ты нарушила закон с открытыми глазами и не из страха за себя. Страх — великий бич, которым силы страха мучают людей. Если страх очень велик, ему не могут противостоять ни человеческие, ни божеские законы. Я кое-что слышал об Осколде. Он сильный, но грубый человек. У него один наследник — Озокан, и это погибель для юноши, потому что отец слишком его балует. Как ты думаешь, Осколд спокойно примет объявление его сына вне закона?

— Но как он надеется скрыть…

— Люди могут сказать о том, что они знают, но ведь нужно и доказать сказанное. Полным доказательством злого дела Озокана является тело инопланетника.

— Нет!

Конечно, я должна была бы об этом подумать, какая я была слепая!