Лунная опера (сборник)

– Ну, как сказать. Более или менее.

Я все думал, как бы попросить его о помощи. Как было бы здорово, если бы я оказался у него в помощниках, чтобы как-то сводить концы с концами. Если бы только Ма Гань согласился взять меня, я бы пахал сколько угодно. В конечном счете мы же свои люди, да и требования у меня в плане финансов минимальные. Будучи физически сильным, я бы не отлынивал от работы, чтобы не подвести Ма Ганя. Довольно долгое время мы молчали, вдруг Ма Гань словно опомнился и поспешно сказал:

– Я тебе еще даже воды не предложил.

Я ухватил его за руку:

– Да к чему это.

Но Ма Гань все-таки вышел, прошло порядочно времени, прежде чем он вернулся с бумажным стаканчиком, в котором находилась кипяченая вода. Помедлив, я тихо сказал:

– Брат, у меня тут из-за моей слабохарактерности снова возникли проблемы.

Ма Гань, похоже, уже предвидел, о чем пойдет речь, поникнув, он сохранял молчание. Кивая, он не прекращал стряхивать на пол пепел.

– Да все в порядке, – добавил я, горько усмехнувшись, сам не понимая почему. Наверняка моя улыбка выглядела ужасно противно и глупо. Остаток фразы я снова проглотил.

Ма Гань продолжал молчать. Но несмотря на это, я все равно чувствовал себя комфортно в его присутствии. Пусть даже он не мог чем-либо помочь, по крайней мере, у меня была возможность поговорить с ним. Дожидаясь своего освобождения, я больше всего мечтал, чтобы у меня появился человек, который смог бы спокойно меня выслушать. Однако мои попытки поделиться наболевшим снова провалились. Но даже просто вот так вот постоять и то было замечательно.

Я не знаю, сколько мы стояли, но тут в помещение заскочил кто-то из подсобных рабочих Ма Ганя. Парень без всяких церемоний стал рыскать в поисках необходимого. Ма Гань изменился в лице и сурово спросил:

– Почему входишь без стука?

Парень заискивающе улыбнулся и, согнувшись в поклоне, поспешил на выход.

– А ну стой у меня!

Я догадывался, что Ма Гань из-за меня огорчился и теперь это сказывалось на его настроении. Так что его подчиненный попал под горячую руку.

– Будет тебе, Ма Гань, хватит. Ничего же не произошло, – отозвался я.

Но Ма Гань бросил на пол недокуренную сигарету, придавил ее ногой и с перекошенным лицом устроил допрос:

– Ты выполнил вчерашнее поручение?

Улыбка у парня выглядела еще более противно и глупо, чем у меня. Он замямлил:

– Нет, еще нет.

Я заметил, что взгляд Ма Ганя стал совершенно другим и теперь источал настоящий холод.

– Может, ты решил, что у меня тут социализм? Ты вообще понимаешь положение нашей компании? – После этого Ма Гань указал пальцем на дверь: – Быстро за расчетом к бухгалтеру. Сейчас же. Поторапливайся.

Эти слова Ма Ганя, точно камень, тяжким грузом легли на мое сердце. Ма Ганю приходилось нелегко. Да и всем в эти годы приходилось нелегко. К счастью, я его не успел ни о чем попросить. После этой сцены просить о чем-либо было просто неприлично. Ма Гань явно не мог подавить гнев, руки его дрожали. Когда он снова попытался закурить, пламя огня в зажигалке беспрестанно дергалось. Вместе с Ма Ганем я выкурил несколько сигарет. Густая пелена дыма, застилавшая его глаза и лоб, колпаком нависла над моим сердцем. Ма Гань вздохнул:

– В бизнесе сантименты недопустимы.

Я не знал, что на это ответить. Я сожалел, что увидел своего братца Ма Ганя в такой ситуации.

– А ты уменьши свою лавочку, может, оно так лучше будет.

Ма Гань горько усмехнулся:

– Как ни крути, а в бизнесе важен престиж. А если я сокращусь, то меня поднимут на смех.

Вдруг Ма Гань словно о чем-то вспомнил. Насупив брови, он пропустил сквозь губы воздух и спросил:

– Так что ты там говорил, что у тебя стряслось?

– О! Да ничего особенного. Уже все уладилось.

Для пущей убедительности я нарочно скорчил из себя бандюка, точь-в-точь пахан из портовой банды. Разведя руки, я небрежно бросил:

– Кто посмеет меня задеть? Все уже уладилось, – и, похлопав Ма Ганя по плечу, я еще раз повторил: – Все уладилось.

Ма Гань бросил в мою сторону быстрый взгляд, в котором промелькнула тень тревоги, – похоже, он беспокоился за меня. Я испугался, что перестарался, снова хлопнул Ма Ганя по плечу, намереваясь уходить. Когда я практически оказался у ворот магазина, Ма Гань вдруг окликнул меня. Он снова забежал к себе в офис, после чего вернулся уже с конвертом в руках. Ма Гань засунул этот конверт в мой нагрудный карман. Догадываясь, что внутри, я попытался было возразить:

– Что ты делаешь?

– На улице не вскрывай, не привлекай внимания. – Сказав это, Ма Гань возвратился к себе в магазин.

Отойдя на несколько десятков метров, я аккуратно заглянул в конверт, там снова была пачка наличных. Меня обдало жаром изнутри, на глазах тотчас проступили слезы. Какая же я все-таки сволочь, вечно я и так и эдак обдираю своего друга, ну разве я человек? Скотина я, гнида, мразь, дерьмо. И мне еще проститутку подавай, а хер твой этого достоин? Да он даже ссать на улице недостоин! Я засунул руку в карман и, хлопнув себя между ног, сделал предупреждение:

– Давай терпи у меня, и чтобы там без всяких.