Лунная радуга

– Главное – нефть дали! – Карим улыбнулся страшным лицом. – Автономию Марсу, считай, обеспечили.

– Автономию, говоришь? – Я поднял колбу с остатками нефти, снова понюхал. – Струйку дали – и уже автономия?..

– Фонтан! – многозначительно сказал Айдаров.

С колбой в руке я сбежал по лестнице на второй ярус. Голова немного кружилась. Нефть – она кому угодно голову вскружит. Спрыгнув с последней ступеньки, я увидел Светлану. Она стояла, опершись спиной о дверь своего жилища, и смотрела куда-то мимо меня. И непонятно было, чего – или кого? – она ждала. Бесшумно открылась и закрылась дверь каюты Султанова – наш ветеран вышел в холл. Тоже со следами ритуального обмазывания на лице.

– Что с Николаем?

– Плохо ему, – сказал Фикрет и зачем-то потрогал себя за большой, испачканный нефтью, печально опущенный нос. – Разговаривать со мной не желает. Разве я виноват, что на Марсе красная нефть?!

Слово «нефть» он произносил без гласного звука и без смягчения на конце. Получалось что-то вроде «н-фт».

Я глубоко вдохнул струящийся из горлышка колбы специфический аромат и поинтересовался:

– Интуиция тебе что подсказывает? Нефти много?

– Думаю, да. Только нюхать ее… не советую.

Я и сам уже ощутил, что марсианская нефть оказывает на меня какое-то странное наркотическое действие.

– У меня до сих пор голова не на месте, – пожаловался Фикрет.

– Слышишь топот внизу?

– Кто это?..

– Бригада реаниматоров. Встречай, разбирайся.

Светлана быстро прошла в каюту Султанова – бесшумно открылась и закрылась дверь. В нашу сторону Светлана и не взглянула – как будто нас с ветераном здесь не было. Мы выпали из сферы ее интересов.

– Теперь все станет на свои места, – добавил я уходя.

– Вадим… куда? – растерянно спросил Фикрет.

– В диспетчерскую. Из-за фонтана мы совсем забыли про Гейзера и Адама. Фонтан, конечно, не гейзер, но в функциональном смысле они адекватны.

Я рассмеялся, вылил содержимое колбы себе на голову и побежал вверх по ступенькам.

Я чувствовал, как нефть течет у меня по щекам.

Чердак Вселенной (повесть)

Глава 1

Приятный голос:

– Нет, я не спал. Томит меня предчувствие беды… Оседланы ли кони?

Настороженное фырканье коней, звон сбруи. Менее приятный голос:

– Все сделано, как приказать изволили вы, сударь.

– Тогда в дорогу! Пусть звезды нам осветят ранний путь.

Крик совы и легкий ветерок с ночными запахами трав. Приближающийся конский топот. И вдруг как выстрел:

– Не торопитесь, шевалье!

Голос нехороший, резкий. Перестук копыт и храп осаженного на скаку коня.

– Граф де Ботрю?!

– Он самый! К вашим я услугам. Продолжим давешний приятный разговор.

– Мы будем продолжать на звонком языке клинков!

– Луна взошла – вот славно!..

– Я готов!

– Я тоже полон нетерпения.

– Граф, защищайтесь!

Зазвенела сталь. Глеб с трудом приоткрыл тяжелые веки, перевернулся на живот и выглянул поверх подушки. Светила красноватая луна. Граф, сбросивший камзол и шляпу, теснил шевалье. Глеб посмотрел на часы – было половина третьего ночи условного времени околосолнечных станций. Шпага, выбитая из рук шевалье, натурально звеня, откатилась к журнальному столику. Глеб запустил подушкой в дуэлянтов, промахнулся – подушка пролетела сквозь конский круп и повисла на рожках виофонора. Звук и запах исчезли. Глеб уронил голову на упругое изголовье, отвернулся к стене.

– Вставайте, сир, – пробормотал, закрывая глаза, – вас ждут великие дела на чердаке Вселенной…

Это была чепуха. Которая, впрочем, когда-то имела большое значение. Он знал почему, но сразу припомнить не мог. И не старался. Он опять засыпал, а во сне меняется соразмерность вещей и понятий…

Он будто бы брел по гулкому лабиринту туннелей. И будто бы это не туннельные переходы станции «Зенит», прямые и светлые, а пыльные извилистые туннели из черного альфа-стекла, очень странные, с арочными сводами. И все-таки это «Зенит»…

Он брел в поисках выхода, сворачивая в боковые проходы направо, налево, – сумрачно вокруг и пусто… Выхода не было. Туннельные переходы уводили в глубь астероида дальше и дальше, кончилась гладкая черная облицовка, потянулись грубо обработанные стены в толще ожелезненных недр. Он понимал, что идет куда-то совсем не туда, что пора подниматься в диспетчерскую, однако выйти из бесконечного лабиринта туннелей не мог.

Наконец он входит в зарешеченный зал – какой-то очень знакомый зал, но безлюдный и темный – и узнает виварий. Не слышно обычных шороха, визга, возни, а в дальнем конце прохода между решетками ограждений смутно виднеются две мешковатые фигуры с большими круглыми головами. Кто это?.. И почему в вакуумных скафандрах?

Прозрачные забрала откинуты вверх, из гермошлемов блестят настороженные глаза. Это Клаус и Поль – двое подопытных шимпанзе, те самые Клаус и Поль, которых вчера должны были транспозитировать на станцию «Дипстар», к орбите Сатурна… В поднятой лапе Клаус держит странный квадратный предмет, и под этим предметом что-то раскачивается, щелкает, а на тонкой цепочке – фигурная гиря. И вдруг открывается маленький люк, и забавная птичка шипит и жалобно стонет: ку-ку, ку-ку… Великий космос, это часы!