Лунная радуга

– Понял. Как не понять… Летим, значит, навязываться в друзья сверхсистеме «Ютавр». Чего уж тут непонятного…

Леонид задумчиво улыбался.

– Ты сегодня очень покладист, дружище, – сказал он. – Спасибо. Однако навязываться мы повременим. На сегодня у нас запланировано только шапочное знакомство.

В наушниках раздался громкий писк и чей-то голос позвал:

– «Тайфун – двадцать пять»! Я – Метида, я – диспетчер системы Юпитера, отвечай, «Тайфун», отвечай!..

Дэн с укоризной произнес:

– Эральдо! Эральдо! Я давно оставил тебя на правом траверзе. Каким образом ты умудрился проспать такое событие?

– Ну и чего шумишь на всю Ю-систему? – спросил Эральдо. – Может быть, я на тебя и смотреть не желаю. Может, мне интереснее посмотреть праздничную передачу из Дальнего.

– Ну и смотри, – сказал Дэн. – Разве я мешаю? Сам вызвал.

– Обязан был, вот и вызвал. По курсу у тебя все чисто. Никто, кроме тебя, этот сектор на сегодня не заявлял. Да и кому придет на ум сегодня «гладить» Ю-систему? Разве только противометеоритчикам из ПМЗ. Чисто у тебя, чисто.

– Принял. Привет диспетчерам на следующую смену.

– Спасибо. Это мне привет. Я один в диспетчерской, остальные празднуют в Дальнем. Кстати, почему я не вижу локатором, где ты есть?.. Ах, вот ты где!.. Ты что, собираешься таранить Юпитер? Если бы ты летел с такой скоростью в обратную сторону, я бы тебя еще понял. Твое начальство празднично развлекается, значит, а ты, значит, буднично барражируешь. Так-так…

– Мое начальство сидит со мной рядом и с некоторым интересом слушает, как ты его кроешь. Ладно, Эральдо, будь здоров!

– Да, пора тебе выходить на маневр. Дай мне голосом курс, я запишу.

– Экваториальный пояс, левый траверз-маневр по вращению, уровень Амальтеи, орбитальный ход с ускорением, барражирование в районе ЭЮ-объекта. – Дэн взглянул на приборы и добавил несколько цифр. – Сектор на обратный курс сообщу дополнительно. Конец.

– Принял. Ну, будь здоров, Дэн! Привет начальству. Конец.

Минуту Дэн сидел неподвижно, не заговаривая, и Леонид старался ему не мешать, молча смотрел на Юпитер. В рубке было светло от Юпитера, свет был мягкий, зимний, точно утром от выпавшего ночью снега, едва уловимо пахло лимонами. Дэн сказал:

– Приготовься к маневру. Я отключаю систему ПИТ.

Леонид не ответил. Дэн отключил систему ПИТ. Поле искусственного тяготения быстро слабело. Леонид ощутил, как амортизаторы кресла облегченно вздохнули, вспучились, ремни слегка натянулись. В первый момент, когда наступила полная невесомость, ему сделалось очень не по себе. «Отвык», – подумал он, преодолевая головокружение. Трехмесячный перерыв – и все необходимо начинать заново. Сердце стучало почти у самого горла.

Дэн включил двигатели, вывел их на режим, дал форсаж. У Леонида потемнело в глазах, и он почувствовал себя так, будто бы на него накатился большой и гладкий валун. Перегрузка была просто чудовищной, Юпитер ушел с экрана, и все вокруг погрузилось в тяжелую, липкую, красноватую мглу…

– Ну как? – спросили наушники голосом Дэна.

Леонид слабо пошевелился. Опять была невесомость.

– Ничего, – сказал он. – Отвык немного.

– Еще бы! – сказал Дэн и посмотрел на него, неудобно повернувшись в ремнях. – После всяких там дамских штучек вроде альбастезии!..

– Ничего, – повторил Леонид. – Два-три маневра – и я опять буду в форме.

Дэн отстегнул плечевые ремни, перевесился через левый подлокотник и что-то там повозился. В рубке теперь сильнее запахло лимоном.

– Держи, – сказал Дэн, протягивая Леониду отрезанный кружок лимона.

Леонид взял. От кислоты у него свело скулы, и он пришел в себя окончательно.

Двигателей не было слышно, катер шел по орбите инерционным ходом. Юпитер занимал нижнюю часть экрана – огромный океан цветных дымов, уходящих вперед к ровному горизонту очень широкими полосами. Катер полз к горизонту вдоль жемчужно-серой полосы, окантованной белым кружевом вихрей; пухлые края окантовки местами тонули в мрачных ущельях. Было видно, как в глубинах ущелий медленно и тяжело ворочались красно-коричневые клубы нижних облачных массивов.

– Смотри, – сказал Дэн, – проходим над «Мастодонтом».

Леонид взглянул на экран локатора. Вдоль экрана быстро ползла ярко-зеленая точка.

– Экваториальный, – сказал Леонид. – Либо «Мастодонт-два», либо «Мастодонт-шесть».

– Двойка, – уверенно сказал Дэн. – Слышу ее позывные. Значит, на той стороне услышим шестерку.

Горизонт Юпитера иззубрился облачными буграми и стал довольно быстро приближаться. «Линия терминатора», – отметил мысленно Леонид. За терминатором расплывалась чернильная тьма. Из океана тьмы выплыл к звездам светлый шарик. Видимо, это была Каллисто.

– Ну вот… – проговорил Дэн, как только катер вошел в тень планеты. – Дальше пойдем на локаторе. Здесь он где-то, голубчик…

Дэн имел в виду Рой.

Леонид разжевал горькую лимонную корку и судорожно проглотил. Он неотрывно смотрел на потемневший экран, усеянный крохотными искрами, и скоро увидел неправильные очертания Амальтеи. Драгоценным вкраплением в красноватой глыбе спутника-астероида ярко блистала зеленая капля – старая база ЭЮ-проекта.