Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты

Чертами лица Мстислав напоминал Валаева. Правда, рот иной формы: разрез чересчур правильный (красивый, но какой–то математически точный), сурово сжатые губы. Волосы русые, глаза гипнотически–пристальные и светло–серые — почти белесые. Андрей с удивлением обнаружил, что рот и глаза Мстислава ему знакомы. Знакомы и чертовски не нравятся. Ему вдруг подумалось, что человек этот нравом был крут и, вероятно, способен на резкие выходки. Да, бесспорно, этого человека он видел когда–то. Мельком. Очень давно. Лет десять- двенадцать назад. Где и. при каких обстоятельствах? В Леонове? Или в Гагарине?.. Нет, в Королеве, Это было под прозрачным, как воздух, керамлитовым колпаком смотровой площадки полигона для испытаний малотоннажных флаинг–машин^* — лунная верфь “Перун 2–бис” демонстрировала новое изделие — двенадцатиместный космодесантный катер “Циклон”. Посмотреть пришли в основном профессионалы, связанные с работой в условиях Дальнего Внеземелья, потому как “Циклон” специально был создан с учетом условий работы в лунных системах дальних планет. Пришли десантники, пилоты–барражировщики, рейд–пилоты, орбит–монтажники, стройбазовцы и даже пилоты дальнорейсовых кораблей — “Циклон” вызывал любопытство. Странная новинка не была похожа ни на одну из космодесантных флаинг–машин того периода. Четырехногий юркий “Казаранг”, остроносый “Буран”, каплевидный “Сирокко” и чемоданообразный “Блиццард” по форме не имели ничего общего с новым драккаром. Черная пирамида с выпуклостями на гранях (словно пирамиду распирал изнутри втиснутый в нее шар), бугры шлюзовых тамбуров и дыры вакуум–люков на ребрах, двойные блестящие кольца роторно–струйных моторов. “Не взлетит! — шутили вполголоса в своем кругу молодые пилоты. — А если взлетит — начнет кувыркаться на скользящих коррекциях сразу вокруг всех осей!” “Кошкин дом”, — внес свою лепту Андрей. Огляделся, очень довольный собственным остроумием; вдруг замер, как замирают в минуту серьезной опасности: головы двух стоящих неподалеку незнакомых десантников медленно повернулись в его сторону, и он увидел две пары глаз — пару стальных на скуластом жестком лице и пару гипнотически–пристальных белесых… Оглядев остроумца (а заодно и весь “цыплячий выводок”), десантники отвернулись и снова застыли как изваяния со скрещенными на груди руками. Ничего не произошло, но каждый член “выводка” ощутил себя так, словно его аккуратно взяли за шиворот и крепко встряхнули. Жалкое зрелище: кучка “цыплят”, возле которых застыли две “дикие кошки” (на рукавах десантников красовались эмблемы с мордами кугуаров). Впоследствии он узнал, что человек со скуластым лицом и стальными глазами — Дэвид Нортон, и позднее часто встречал его в лунной столице. А вот с белоглазым довелось снова встретиться только теперь. Значит, Бакулин Мстислав…

— Леонид Михайлов.

Этот — полная противоположность Бакулину. Леонид производил впечатление человека “себе на уме” — спокойного, внимательного, но явно склонного к ироническому миросозерцанию. Волосы темные. Черты лица правильные, приятные.

— И последний, — сказал Аверьян. — Аб Накаяма.

Типично азиатское лицо. Широкие скулы, узкие глаза с цепкими зрачками снайпера, брови вразлет. Ничего особенного. Если не считать чрезмерно длинных для профессионала десантника глянцево–черных волос.

— Ну вот… портретная галерея погибших на Обероне. — Аверьян подергал себя за вихор на макушке.

— Пятеро, — возразил Андрей. — Шестым, как мне помнится, должен быть командир группы десантников “Лунной радуги” Юс Элдер.

— Кстати, Юс был ближайшим другом Мефа Аганна.

Андрей поймал на себе взгляд Копаева. Спросил:

— Ну и что?

Копаев опустил глаза.

— Аганн упоминал про Элдера в разговорах с тобой?

— Нет. — Андрей почувствовал раздражение.

— Ты, кажется, недоумевал по поводу того, что за последние десять лет у Аганна был один–единственный приятель — Андрей Тобольский…

— А ты, кажется, знаешь, в чем тут дело?

— Знаю.

— В таких случаях уместнее говорить “догадываюсь”.

— Взгляни сам.

Андрей взглянул на фотоблинкстер, увидел свой портрет, перевел взгляд на Копаева.

— Нет, ты посмотри внимательнее.

Андрей посмотрел внимательнее. Нахмурился.

— Что теперь скажешь?

— Это не я, — сказал Андрей. — Похож на меня… Очень. Но это не я.

— Верно. Не ты. Юс Элдер. Погибший на Обероне друг Мефа Аганна.

Аверьян закрыл фотоблинкстер. Несколько секунд Андрей следил, как загорелые пальцы Копаева застегивают замки портфеля. Опомнившись, проговорил:

— Погоди, Аверьян… почему же раньше…