Лунная радуга(дилогия)

Преодолев головокружительный спуск, он выбрался наконец к руднику. По уплотненному временем отвалу породы съехал в овраг– рудничного, видимо, происхождения.Овраг брал начало от полуобвалившегося входа в штольню, расширялся к отвалам,а ниже по склону суживался до размеров транспортной траншеи,круто сбегавшей в расселину, которая (Нортон знал это) выходила прямо в ущелье. Дно оврага усыпано щебнем и кучками хрусткого мусора цвета ржавчины.Судя по некоторых признакам, когда-то здесь был фуникулер– вагонетки с рудой, очевидно, сползали от штольни к дороге в глубине ущелья. Нортон уверенно бросил машину в каменный желоб траншеи– именно этим путем недавно вывезли в местный музей какой-то рудничный механизм столетнего возраста.

Элекар, подпрыгивая, как норовистый конь,нырками скатывался по горбатому склону. Нортон с опаской оглядывал почти отвесные стены расселины, покрытые сетью трещин.Прочность стен не внушала ему никакого доверия. Вдруг он резко затормозил и выпрыгнул из машины.Следом выпрыгнул Голиаф. Уже синел поблизости выход в ущелье– тянуло сыростью, долетали журчащие звуки ручья. И на полпути к подножию ската– последнего ската к старой дороге!– громоздился завал. Пропади оно пропадом!..

По левую сторону лежал у стены обломок скалы,похожий на перевернутую кверху днищем длинную лодку, по правую– просто массивная круглая глыба и осколки поменьше. Завал, в общем-то, невелик. Быстро его осмотрев, Нортон решил брать препятствие с ходу. Обломок отлично пройдет под колесами слева. Но глыба…Не теряя времени, Нортон поддел руками крупный осколок, крякнул, придвинул к глыбе вплотную. Наскоро соорудив из камней нечто вроде въездного пандуса для правых колес,он смахнул пот с лица и уже было намерился кинуться вверх по склону к машине, как вдруг залаял Голиаф. Нортон взглянул на собаку. Перевел взгляд в ущелье– и на секунду застыл. Он опоздал!.. Дорога внизу отражала пляшущий свет,– несомненно,свет фар приближающегося элекара!.

СТАРЫЙКАРЬЕР

Розовый элекар промелькнул мимо расселины. Нортон взбежал вверх по склону, прыгнул за руль.Поймал за ошейник Голиафа и,швырнув его на пол,рывком убрал тормоз и с разгона бросил машину через завал. Мгновение судорожного взлета, крен в полете,сильный удар и грохот в момент приземления– он едва почувствовал это.Элекар вынесло в прозрачную синеву ущелья. Крутой поворот влево перед обрывом.Тормоз,отчаянный скрежет колес.На повороте он так рванул машину об угол бетонированной платформы,что с треском проломился борт, – все это слепо скользнуло мимо сознания– лишь бы выдержали колеса и вынес мотор.

Дорога была отвратительная,но это была дорога.Расчетливо, хладнокровно он вел с ней поединок за скорость.Ему казалось, будто он не видит ничего, хроме размашистого мелькания световых миражей от фар ушедшего вперед элекара, хотя видел и чувствовал многое:каждый ухаб,летящие под колеса спуски и повороты, громады утесов, глубокий и пугающе близкий уже срез ущелья– выход в каньон. Расстояние между элекарами сокращалось медленнее, чем он ожидал, и это стало внушать ему подозрения.Он понимал: мальчишка не мог отключить блок «безопасной езды» (без помощи автомата восьмилетний лихач давно бы сверзился на дно ущелья),но, с другой стороны,блок не позволил бы развить такую скорость при таких дорожных условиях– нажал бы на тормоза.Да и сам мальчишка нажал бы, он не дурак– видит, конечно: дорога идет под уклон и успела уже «накатить» элекару опасную скорость.Выходит, просто нечего нажимать?. Нортон представил себе судорожно вцепившегося в баранку руля насмерть перепуганного ребенка…