Лунная радуга

На том участке, где был снаряжен я заложен фугас, из расселины выметнулось в звездное небо сильно искрящееся со стороны солнца громадное облако, очень похожее на пучок серебристо-белых, серых, черных и золотых перьев. Просторы западного сектора накрыла тень.

— И машина будет в тени, — заметил Юс. — Аб, включи свет.

С верхушки «Циклона» ударил прожекторный луч, и в луче появился Марко Винезе. Его «Селена» пылала фиолетово-синим огнем.

— Командир, после телеметрической диагностики медиколог считает, что нам не следует слишком затягивать отправку Мстислава на борт рейдера.

— Силой отправить? — осведомился Юс.

— Почему силой?…

— Потому что плохо ты его знаешь. Мстислав намеренно перешел с борта «Казаранга» на борт «Циклона». Верно, Меф?

— Не знаю, — ответил он, — возможно… — Он пытался понять, что у него происходит со зрением: лучи прожекторов и фар казались ему странными

— в лучах неприятно пульсировали зеленоватые блики. «Может быть, я отравился?…» — мелькнула мысли. Его мутило, во рту ощущался ядовито-железистый привкус.

— Ну вот, — сказал Элдер, — вся комиссия в сборе. Меф, принимай гостей… Нет, вчетвером будет тесно. Сначала — я и Винезе. Остальные — потом.

Юс и Марко ощупали ложемент второго пилота.

— Меф, повтори, как было дело.

Он повторил. Пока он рассказывал, солнце, проглянув сквозь прореху в перистом облаке, неожиданно озарило наледь перед «Циклоном» и скрылось, и в той стороне тень стала гуще, и ничего уже там не было видно, кроме пронзительного (с прозеленью) света фар и прожекторов.

— Меф! — ударил в барабанные перепонки голос Накаямы. — Командира срочно просит на связь дежурный координатор.

— Ким? — спросил Элдер. — Что у него стряслось?

— Это не у меня стряслось — у тебя. Точнее — у вас. Я таких сейсмограмм отродясь не видывал.

— А в чем дело?

— Если б я не знал, на каком расстоянии от места вашей посадки находятся сейсмозонды, я заподозрил бы, что кто-то их пинает ногами! Юс, мне кажется, сейсморазведку Ледовой Плеши следует повторить. Похоже, Оберон гудит, как надтреснутый колокол…

— Повторим, — заверял командир. — Организуем новый десант и повторим.

— Хочешь сказать, не сегодня?

— Да. Сегодня нам нужны в основном образцы ледорита со всей территория района А. Все наши дальнейшие планы зависят от того, найдем ли мы в образцах изотопные микроследы работы двигателей «Леопарда».

Во время переговоров Элдера с координатором Меф усиленно жмурился и моргал, пытаясь избавиться от мелькания этой чертовой зелени. И вдруг ощутил два толчка. Катер сильно шатнуло, и автоматика стопоходных движителей заставила «Казаранга» немного попятиться с дифферентом на корму. Окрик Элдера:

— Меф, что происходит?!

— Не знаю. Похоже, наледь дала осадку.

Он видел в зеркало, как Элдер нетерпеливо подтолкнул Винезе к выходу.

— Командир! — снова ударил в уши голос Накаямы. — Бакулин просит слова.

Элдер замер в проеме люка.

— Юс, — проговорил Бакулин с трудом (это чувствовалось), — прикажи парням… ближе к «Циклону». С Обероном шутки, видать, плохи. Кажется, я догадался: лед с планетоида унесло не… не взрывом. И вообще никуда его не уносило — карст поглотил. Ледовая Плешь — это ледовый карст. Кратер — ледово-карстовая яма, провал… — Переводя дыхание, Бакулин сделал паузу, которой никто не воспользовался. — Понимаешь, вся масса льда — внутрь… Как в прорву.

— Бред, — пробормотал кто-то.

И тут все заговорили разом:

— Почему «бред»?

— Вот именно. Мысль интересная…

— А известно тебе, сколько миллиардов тонн льда было в сегментной шапке, которую потеряла Ледовая Плешь? И вся эта масса ухнула внутрь Оберона?!

— Почему обязательно «ухнула»? Может быть, в процессе… постепенно…

— Ты мог бы представить себе необходимое количество внутренних вместилищ с достаточным для этого объемом?

— Пустот?

— Не пустот, не прорв, а именно вместилищ. Какие, к черту, пустоты внутри полужидкого планетоида! Прорва — это, конечно, впечатляющее понятие, но я хотел бы знать ее физический механизм.

— Ишь чего захотел!..

— Как ни вертите, а проблему эту Мстислав ковырнул глубоко. Никуда ведь не денешься — Кратер действительно здорово смахивает на карстовый провал. Необычайная глубина при сравнительно небольшом диаметре, почти отвесные стенки и нет обязательного для взрывных и ударно-взрывных кратеров кольцевого вала…

— …Зато есть совершенно необязательный для карстовых пропастей залп из придуманного Рамоном ледазера.

— Напрасно иронизируешь над моим ледазером, напрасно. Если у вас нет здоровья придумать что-нибудь иное, пусть будет ледазер.

— А мне, парни, тоже не нравится сейсмоактивность этой ледяной тарелки. Что-то слишком долго бродит подо льдом эхо нашего взрыва… Смотрите-ка, опять тряхнуло!..

— Но ведь Клин говорил: вся луна гудит, как надтреснутый колокол.

— Погудит — перестанет.

— Она-то пусть себе гудят. Нам бы не загудеть.

— За разговором не забывай о деле — и дрожь в коленках пройдет.

— Ты нам свое бесстрашие не показывай — таких храбрецов на кладбище тринадцать на дюжину.

— Верно. Эта луна, парни, выглядит сверхподозрительно. Избыток странностей. Если не сказать — чудес…