Лунная соната

— Да, капитан, особенно с учетом того, что завтра нам придется, видимо, определять, кто и где из фигурантов находился во время убийства Басова. Честно говоря, я даже и не знаю, как к этому подступиться, с какой стороны?.. — Ричард почесал затылок.

Когда Ричард, приняв скудный лунный душ, лег на узкую кровать в своем гостиничном пенале, в голове стали всплывать, как мозаика фрески или витража, фрагменты сегодняшнего длинного и трудного дня. Мелькание кадров всё замедлялось и замедлялось, пока их смена не стала походить на судорожно, рывками прокручиваемую пленку фильма.

Строгий Мюллер, ледяной Пелтонен, Мюррей, толстый Лосев с рюмкой водки и свиной отбивной… Супермодные очки с гравидержателем медленно поднялись с носа появившегося ниоткуда Прайса и полетели по Воздушной пещере, догоняя Басова, совершающего на дельтаплане красивый разворот с опорой на левое крыло. Ричард попытался предупредить его об опасности, но язык будто онемел, набух и не поворачивался во рту. Непонятно из каких потайных закоулков памяти всплыло название: отёк Квинке! Он подбежал к самому краю посадочной платформы, чтобы предупредить Басова об опасности, но его захлестнула волна ужаса от разверзшейся перед ним бездны. Ричарда заворожила пропасть и безудержно потянула вниз. Он судорожно обернулся и вцепился во что-то. Скосив глаза, он увидел, что это топоскоп, который ему протягивает Белл. В следующую секунду топоскоп превратился сначала во что-то до боли знакомое и виденное им тысячи раз, а затем в минипига Базза. Профессор Белл стал на глазах меняться и превратился в директора обсерватории Мюррея. Директор смотрел на балансирующего на краю пропасти Ричи и громко смеялся. Сноу выпустил незнамо как оказавшегося в руках извивающегося Базза и, вращаясь и переворачиваясь в разреженном воздухе, полетел на дно пещеры…

Глава 10

Утром Ричард встал с тяжелой головой, будто накануне изрядно выпил. Перед глазами крутились обрывки сна, но вычленить из них действующие лица, обстановку и предметы не удавалось, не говоря уже о том, чтобы выстроить более или менее связный сюжет. Голову сверлила мысль, что во сне промелькнуло нечто, имеющее прямое отношение к убийству, но это что-то ускользало, не давало себя поймать в сети памяти, как ни пытался Ричард. От сновидений остался лишь тяжелый, вязкий осадок, медленно выветривающийся из мозгов.

Выпив за завтраком три чашки кофе, он направился в офис Барта Хэлвуда, воспользовавшись ставшим привычным за эти два дня монорельсом.

Капитан встретил его радушной улыбкой, усадил в кресло и сразу сообщил, что еще вечером переговорил с Дороти Каррой, а сегодня с утра — с медсестрой. Обе женщины подтвердили алиби ученых. Ричард только крякнул, услышав эту информацию, хотя ничего другого и не ожидал.

— Кофе? — участливо спросил Барт, вглядываясь в хмурую физиономию Ричарда.

— Нет, спасибо, будет перебор. Попозже. А что там у нас с Моралесом и Нортропом?

— Моралес согласился поговорить с нами во время получасового перерыва, который запланирован в… — Капитан взглянул на часы. — Одиннадцать тридцать.

— О кей, у нас масса времени. А Нортроп?

— Сожалею, господин Сноу, с ним мне не удалось толком связаться.

— А что такое?

— Всё время просит перезвонить позже, — развел руками Хэлвуд.

— Да? Посмотрим!

Ричард набрал комбинацию на МИППСЕ и дождался ответа:

— Аппарат Уэйна Нортропа. Сейчас я, к сожалению, занят, прошу вас связаться со мной позже либо оставить сообщение. Спасибо.

— Господин Нортроп, я спецагент КОНОКОМа Ричард Сноу. Мне поручено расследование обстоятельств смерти профессора Белла. Прошу вас как можно скорее связаться со мной. Повторяю: как можно скорее!

Ричард выключил МИППС и посмотрел на Барта.

— Я ему тоже сообщение оставил, господин Сноу…

— Ничего, лишним не будет. Что-нибудь еще?

— Да. Инженеры смогли снять полустертую информацию с главного чипа скафандра Белла. Установлено точное время разгерметизации.

— И?..

— Ноль часов восемь минут.

— Восемь минут, — медленно, по слогам, повторил Ричард. — Восемь минут. Значит, часы видеорегистратора показывали правильное время. Это кое-что меняет, капитан. Вот смотрите. Мюллер не позднее пяти минут первого ночи, а, скорее, даже чуть раньше, прощается с дельтапланеристами на станции «Армстронг» (они это подтвердили, как мы помним), садится на монорельс и прибывает на станцию «Скотт» примерно через семь минут. Верно?

— Всё так, — кивнул головой Барт, наливая себе кофе. — Предпоследний рейс монорельс начал в ноль три и закончил в ноль десять.

— То есть… Вот теперь, капитан, я верю в алиби Мюллера. — В это время он ехал в монорельсе.

— Конечно, господин Сноу. В ноль часов десять минут он выходит из вагона на станции «Скотт». А до «Хилтона» ходу десять минут плюс-минус три-четыре минуты. Все сходится, у гостиницы он был в ноль двадцать пять и заказал чай, что подтверждено записью в памяти дроида.

— Значит ли это, что Мюллер отпадает окончательно? Нет, пока — нет! — хлопнул себя по коленям Ричард. — К нему у меня всё-таки остается один вопрос: кого или что он видел по пути в «Хилтон»?