Лунная соната

Саманта подумала, что он все-таки очень наивный, если не понимает: да ей просто нечего надеть. Там будет весь свет, как говорят в народе, а она придет в старом платье с чьего-то плеча? Причем впервые в дом его родителей?

— Дэвид, мне неудобно говорить об этом.

— Понятно! Дело в тряпках.

— Не в тряпках, а в наряде, без которого в кругу твоей семьи нельзя появляться. Но это еще не все. Скажем, я найду что надеть, но я не знаю, как вести себя в вашем кругу, о чем говорить.

— Разве ты беспокоилась, когда разговаривала с Тарой? По-моему, вы быстро нашли общий язык, вас трудно было оторвать друг от друга, хотя Тара приехала ко мне, а не к тебе.

— И все-таки мне страшно. Я буду чувствовать себя как рыба, выброшенная на берег… Я там никого не знаю.

— Вот и познакомишься. Кстати, и мама, и папа уже знают о тебе.

— Что они знают?

— Ну, что есть такая упрямая женщина, которая не разрешает даже дарить ей цветы.

— И тебе не стыдно?

— Значит, едем? Помни, все они обычные люди, не кусаются, говорят по-английски и больше всего на свете не любят скучных людей.

В субботу за ними приехал лимузин с неизменным старым Лестером. Саманта ужасно волновалась. Правда, она уже уговорила себя, что сможет беседовать с ними на равных, ведь они действительно запросто болтали с Тарой на всякие темы. И все-таки время от времени ее охватывала дрожь: а вдруг она скажет что-нибудь шокирующее?

После долгих размышлений Сэми решила не надевать ничего из тех нарядов, которые она выбрала у Джины: а вдруг их уже видели? Ведь невестка Джины вращается в этом кругу. Саманта благоразумно надела черную блузку и бежевую юбку, в которых ходила с Дэвидом в ресторан. Ну и конечно, прабабушкино ожерелье. Пусть завидуют, горько усмехнулась она.

Они сели в лимузин, и вскоре Сэми, прижавшись к Дэвиду, уже смотрела по сторонам, пытаясь предугадать, как и что будет на вечеринке.

Дэвид сначала спокойно сидел рядом с ней, но постепенно ее близость возбудила его. Он стал поглаживать Сэми по спине, плечам, крутить пуговки на ее блузке.

— Дэвид, успокойся! Твой шофер…

— Дорогая, на то и тонированные стекла, чтобы скрыть то, что внутри. — И его пальцы еще проворнее забегали по пуговкам.

Какой кошмар! Она сидит с обнаженной грудью в машине среди бела дня! Что, если кто-нибудь увидит?

— Нас никто не видит, Сэми, расслабься. Мы здесь как в собственной спальне. Я безумно хочу тебя, дорогая, ехать далеко, у нас масса времени, почему бы не доставить себе наслаждение?

Он развернул ее к себе и стал целовать, лаская грудь и все больше возбуждаясь. И Сэми уступала ему, поняв, что ей не справиться с напором его страсти.

— Хочу тебя здесь, сейчас, — бормотал Дэвид, покусывая ее губы, и, не давая Саманте опомниться, овладел ею.

Такого бурного наслаждения она еще не испытывала, но где? В машине, почти на глазах у всей улицы.

— Дэвид, ты невозможен! — воскликнула она. — Совращаешь меня прямо в лимузине.

В ответ он только улыбался.

Она закрыла глаза и вздохнула: этот мужчина — чародей, если скромную, порядочную женщину за такой короткий срок превратил в неистовую любовницу, занимающуюся сексом прямо на улице среди бела дня.

Резиденция Макмилланов находилась в одном из самых красивых мест, особенно славились своей красотой сады и парки, окружавшие дом. Когда они подъехали к поместью, отец и мать Дэвида стояли в холле и приветствовали гостей. Невозмутимый элегантный Дэвид под руку с Самантой поднялся по ступенькам наверх и представил Сэми родителям. Она пожала протянутые ей руки и ужаснулась: знали бы эта леди и этот джентльмен, чем они занимались с их сыном только что на заднем сиденье автомобиля!

Горничная провела Сэми в комнату, специально предназначенную для нее. Боже, что за апартаменты! Роскошная кровать, старинное зеркало, кругом цветы в вазах, ковры… Она прошлась по комнате, и тут на пороге возник Дэвид.

— Все в порядке?

— Даже слишком! Ты задаешь риторические вопросы. Какой вид из окна! Так это те самые леса виднеются вдали, которые ты исследовал в детстве?

— Ну конечно. Только тогда отец был недоволен моими увлечениями. Он хотел, чтобы я пошел по финансовой части. К счастью, подвернулся Энтони и взял на себя все хлопоты по сохранению и умножению семейных богатств. Энтони любил кататься верхом, играть в шахматы и в десять лет уже интересовался, чем занимается клан Макмилланов. В десять лет, представляешь? Я в это время пропадал в лесу, строил хижины и тому подобное. — Он обнял ее и крепко прижал к себе. — Ну что, Сэми, ты уже простила меня за порочные поступки? Ты довольна мной? Обещаю, что этой ночью ты будешь довольна еще больше.

Сэми слушала обрывки разговоров, не всегда понимая, о чем идет речь. Иногда в беседах мелькала знакомая фамилия, часто упоминаемая в газетах или по телевизору, но, как ни странно, Сэми не ощущала никакого трепета. Чаще всего разговоры касались последних новостей из мира моды, помолвок знакомых, бизнеса, кто и где купил виллу или кто и где отдыхал. Все это было интересно, но Саманты никак не касалось. Мода, виллы, свадьбы и прочие радости богатых людей — как все это далеко от нее.