Лунная тропа

При мысли о том, что на кону может стоять моя работа, меня охватывает панический страх. Потеряв место, я потеряю все. А этого я допустить не могу. Необходимо как можно скорее закрыть магазин. Но прежде всего нужно узнать у адвоката, в каком состоянии находятся финансы моей тетушки. Заложен ли книжный? И не висит ли на ней какой-нибудь долг? Я должна разобраться в этом, прежде чем обращаться к застройщику. У адвоката наверняка есть вся необходимая информация. Мне нужно лишь запросить ее в письменном виде. Именно так я и поступаю.

Отправив это послание, я закрываю ноутбук и принимаю таблетку. Потом я ложусь на кровать и жду, пока сердцебиение не придет в норму. Попутно я размышляю о том, как мне все-таки поступить с наследством тетушки.

Нерешительность – это слабость, любит повторять Артур. А вдруг это не так? Что, если нерешительность – нормальное человеческое качество? Я внимательно обдумываю каждый из возможных сценариев. Взять мою нью-йоркскую жизнь. Там все определено. Каждое утро я поднимаюсь с рассветом и спешу на работу. Я вкалываю с утра до ночи, но за это мне платят очень даже неплохие деньги. А как насчет жизни в Сиэтле? Тут все не так просто. Решившись на этот вариант, я подвергаю себя неоправданному риску. Буквально накануне я прочла в «Уолл-стрит-джорнэл» статью, где говорилось о том, что хозяева книжных магазинов обречены. Даже если я попытаюсь спасти «Синюю птицу», если вложу в нее всю свою силу и энергию, я все равно могу разориться. С практической точки зрения это все равно что вкладываться в невыгодные акции. Любой аналитик скажет, чтобы ты поскорее от них избавлялась. Так почему же внутренний голос нашептывает мне «покупай»?

В изнеможении я прикрываю глаза и потихоньку погружаюсь в дрему. Мне снится сад, в котором книги растут прямо на дереве. Здесь же сидит Руби в кресле-качалке. Она улыбается, глядя на нас с Гэвином: мы с ним читаем. Потом я вижу Эми. Она прогуливается рука об руку с доктором из Нью-Йорка. И на этом моему счастью приходит конец.

Я открываю глаза и растерянно обвожу взглядом комнату. Долго ли я спала? Часы на стене показывают пять. В этот момент я вспоминаю про ужин у «Антонио». Я быстро надеваю прямую черную юбку и красную блузку. Дополняют наряд туфельки на высоком каблуке. Волосы я аккуратно зачесываю назад в тугой хвост. Я пока не знаю, чего мне ждать от этого вечера, но не хочу обманывать ожиданий Гэвина.

Я выхожу на улицу и вижу, как парочка средних лет, привлеченная какой-то джазовой мелодией, спешит ко входу в ресторан. Вздохнув поглубже, я направляюсь вслед за ними. Сквозь стеклянную дверь я вижу Гэвина в фартуке и белоснежной рубашке. Он направляется к новым гостям и в этот момент замечает меня. Не помедлив ни секунды, он устремляется к двери.

– Сюда, сюда, – ухмыляется он, распахивая передо мной дверь.

Я с улыбкой захожу внутрь помещения. В углу зала три человека наигрывают джаз. Мелодия плывет по воздуху, смешиваясь с ароматами итальянских блюд. Я с удовольствием вдыхаю эту необычную смесь.

– Хорошо, что ты пришла, – продолжает Гэвин, – а то у нас проблемы с персоналом.

– В смысле?

– Адрианна простыла, – поясняет он, – а один из наших официантов улетел в Калифорнию по неотложным делам. – Он вручает мне фартук. – Поможешь обслужить столики?

– Обслужить столики? – ошеломленно качаю я головой. – Но я ни разу…

– Ничего хитрого тут нет, – замечает Гэвин. – Просто спрашивай, что они хотят заказать, подноси еду, а потом время от времени интересуйся, не желают гости чего-нибудь еще, – не дожидаясь моего ответа, он вручает мне ручку и блокнотик. – Буду тебе очень признателен.

В следующее мгновение он исчезает за дверью, которая ведет в кухню. Я поворачиваюсь к посетителям, и пожилой кларнетист одаривает меня понимающей улыбкой.

Ничего сложного в этом нет, говорю я себе, повязывая вокруг пояса фартук. Поглубже вздохнув, я подхожу к ближайшему столику.

– Добрый вечер, – говорю я. – Сегодня я помогаю Гэвину обслуживать столики. Вам что-нибудь принести?

* * *

В половине одиннадцатого я приношу последний заказ, тирамису. В это же время Гэвин вешает на дверь табличку с надписью ЗАКРЫТО. Я вытираю стойку, последние посетители гуськом тянутся к двери. Одна женщина немного перебрала и теперь пошатывается. Вот она спотыкается на тротуаре, и кавалер хватает ее под руку.

Ноги у меня горят огнем. Скинув свои лодочки, я опускаюсь на ближайший стул. Гэвин наклоняется ко мне через стойку.

– Ты держалась просто потрясающе, – замечает он. – Пойдешь ко мне на работу?

– По-моему, ты мне льстишь, – с улыбкой отвечаю я. – Кстати, прошу прощения за ту неприятность с равиоли.

Гэвин смеется, вспоминая о том, как я плюхнула на пол тарелку с равиоли.

– Поэтому-то мы и не кладем на пол ковер. Так его гораздо проще держать в чистоте.

– Спасибо, что сразу не уволил, – улыбаюсь я.

– Ну как, ты проголодалась?

– Еще как! Ничто так не пробуждает аппетит, как работа официанта. Я думала, что истеку слюной, когда тот парень с углового столика заказал путанеску.