Лунная ведьма

Накрыв на стол и подождав пока мы с мужчиной присядем, Увала застыла за его спиной.

— Это мой Ольжич, чаровница, — представила блондина она и положила ладошку на его плечо, едва-едва поглаживая. Точно не могла удержаться от лишнего прикосновения.

Мужчина вторил орчанке, не уступая в силе притяжения, он накрыл ее руку своей широкой ладонью.

— Муж, — кивнул и серьезно глянул на меня, точно мог читать скрытые помыслы в глазах, проверяя притаилась ли для них какая-нибудь опасность.

Долго гляделки не продлились. Вскоре Ольжич ответил мне ленивой полуулыбкой и расслабленно принялся за скорый завтрак. Видать проверку я прошла.

— Муж? — а вот изумления скрыть не удалось.

Не удивлюсь если и глаза сделала страшные, выпучив, словно квакуша.

— Уже двадцать седьмиц как, — счастливо улыбнулась Увала.

Но как же… Вчера ведь сама видела, как они заговорщицки переглядывались с Лукасом!

— Ольжич — лесничий. Часто в лес уходит, то шалых охотников отвадить, то ловушки проверить. Благодаря ему, дичью обеспечено с полгорода.

— Скажешь тоже — полгорода. Так несколько домов…

— Шесть десятков, — гордо поправила женщина.

По хитрому блеску враз пожелтевших глаз я поняла: на стуле напротив не только лесничий — оборотень.

Орчанка и оборотень? Вот это парочка! Воистину чудны дела богов.

— Чуть не убила единственного фамильяра, ведьма! — праведному гневу Буки не было предела.

Скосив взгляд на расхаживающего по столу взбешенного мыша я в который раз поразилась, как в настолько маленьком существе может умещаться бушующий ураган эмоций?

— Я просто вовремя оказала помощь. Лучше бы спасибо сказал, неблагодарный, — и бровью не повела, что пришибить друга не входило в план спасения.

Еще в детстве выучила: при любом непредсказуемом результате стоит выбирать нестандартные решения, а лучше всего сделать умный вид, что все получилось, как надо. Кто знает-то, как оно было надо?

— Рука у тебя тяжелая, — обиженно буркнул фамильяр. — Напомни, сказать об этом Лукасу. Хотя… Что это я в самом деле?! Не буду предупреждать. Колдун на меня сову натравил, пусть с тобой сам и мучается.

— Мучается? Хорошенького же ты обо мне мнения!

Этот наглец и на миг спесь не потерял. Спокойненько так себе продолжил:

— Ведьма — счастьем не бывает, — и сказал это так уверенно, точно на себе проверил каждую ведьму с ее счастьем.

— Смотря какая ведьма!

— Любая, — выпятил губу Бука.

— Я уже жалею, что не стукнула посильнее, — если бы каждый ведьмовской взгляд обладал смертельной силой, от фамильяра осталась бы кучка пепла. И это в лучшем случае.

— Вот! Так и знал, что ты это сделала специально! — возопил мышь, подняв вверх когтистую лапу.

— Не фамильяр — истеричка! — не выдержала я. — Десять лет в междумирье не пошли тебе в пользу! Характер испортился.

— Думаешь, ты что ли стала божьим одуванчиком?

Я потянулась к фамильяру, но тот вовремя отскочил, и в руки не дался:

— Только попадись мне, паршивец!

— Ой-йо-йой! Мне уже начинать бояться или после завтрака?

— Какого завтрака? — насторожилась Увала.

— Вкусного и сытного.

Орчанка подбоченилась:

— А три булки завтраком не считались?

— Тьфу, кто еще помнит этот легкий перекус? — и потянулся за ватрушкой. Пока Увала опомнилась и отодвинула от мыша тарелку, тот успел схватить три.

— А ты не лопнешь, животинка? — с сомнением протянула я. Где у него только все помещается?

— Кто? Я? Да ты что смеешься, ведьма?!

Вновь проявив странное единодушие, мы с орчанкой одновременно изобразили серьезность. Мол, о каких шутках идет речь?

— Хорошо, торжественно обещаю, как только учую что правильно не идет, а просится обратно… Сразу выйду из таверны, чтобы не заляпать твои прекрасные скучные стены, женщина. И тебя ведьма, так и быть.

Веселый смех вновь наполнил кухню. Видимо, не я одна живо представила, обрисованную Букой, картину.

— Весело тут у вас… — покачал головой Ольжич. — Часто так?

— Реже, чем хотелось бы, — ответила Увала.

Мужчина тут же насторожился. Он спокойно отставил кружку в сторону, отложил наполовину съеденную ватрушку и развернулся к жене:

— Опять кто-то охочий до чужого добра приставал?

Женщина нервно повела плечами:

— Нет, Ольжич, все хорошо.

— Увала, — с предупреждением в голосе сказал он. Даже мне стало не по себе от силы зверя, что неожиданно стала так явно ощутимой. — Не ври мне. Ты обещала.

Орчанка стушевалась, скомкала фартух. Для полноты картины еще не хватало, чтобы носком туфельки зашаркала.

— Вран заходил, — наконец, призналась она.

— Вран значит? — в глазах оборотня зажегся нехороший огонек. — Хорошо, любимая. Я вырву ему ноги.

— Ольжич!

— Больше заходить не будет.

— Не надо, миленький! — запричитала женщина, крепко обняв мужа со спины. Точно тот мгновенно собирался заняться вырыванием ног неизвестного мне Врана. — Он же потом всю городскую власть на нас натравит!

— Боишься? — немного отстранился Ольжич, заглядывая в лицо жене. — Не доверяешь мужу, Увала?

Орчанка побледнела.