Лунная ведьма

Осень постаралась на славу, раскрасила свои владения всеми оттенками золотого. Но любоваться прекрасным не получалось. Лукас несколько раз порывался что-то сказать, видать, заметил мое неудобство, но замолкал, так и не произнеся ни слова.

— И как ты докатился до жизни такой? — нарушила молчание первой. Может, разговор отвлечет от ноющей боли? — В смысле, стал стражем? Я думала, что ты займешь место отца в клане.

— Отец тоже так думал, — усмехнулся колдун, натягивая поводья, чтобы его хорсар умерил шаг и поравнялся с моим. — Но когда ты погибла по моей вине…

— Я не погибла! — упрямо вздернула подбородок.

Ну что за вздор! Глупое оправдание собственного равнодушия. За десять лет у него было столько возможностей наведаться в клан, проверить эту так называемую смерть! Только вот Лукас не захотел. Гораздо удобнее смириться с кончиной ненужной спутницы жизни. Особенно если эту спутницу навязали боги.

— Отец передал слова твоей тетки.

— И ты так легко поверил им?

Лукас понуро покачал головой:

— Я совсем не чувствовал тебя магически. Даже та слабенькая нить, что связала нас в ночь Самайна, разорвалась, — в который раз попытался объяснить он. — И на ритуал прощания опоздал…

— Они проводили ритуал? — округлила глаза я.

Сложно поверить, что тебя могли придать миру мертвых перед живыми и богами, пока ты прислуживаешь в главном доме. Бред!

— Отец говорил, что провели. Хотя сейчас я начинаю сомневаться в его словах.

Я нахмурилась. Мог ли верховный дейринского клана быть заодно с Агафтией? И главное, если да, то зачем ему это нужно? Я давно поняла, что наказание тетушки слишком жестоко для обычной провинности. Чем такое заслужила родная кровь?

Мне остро не хватало ответов. Словно с полотна кто-то вырезал огромный кусок, не давая рассмотреть картину полностью. За эти годы я так и не приблизилась к разгадке своей вины перед Агафтией. Чем заслужила столь лютую ненависть?

Не скажу, что смирилась с несправедливостью, но искать ответы перестала. В глухом ожидании можно и всю жизнь потратить.

— Что же ты просто не заехал в клан?

— Сложно просить прощение у той, от которой и праха не осталось, — отвел больной взгляд Лукас. — Да и пустое это.

— И ты…

— Я решил отправиться на границу, поближе к тварям из мрака.

— Так хотелось подвигов и славы? Или тебе не хватало очередных восторгов красоток?

Лукас хмыкнул.

— Чего мне не хватало? Близости мира за гранью жизни. И удачного случая эту грань переступить.

Эти слова: спокойные, тихие, почти равнодушные, словно камни, брошенные в лицо. Хорсары не сбились со среднего темпа, не в пример моему дыханию. Едва представила на миг, что Лукас Дэ Кадари — сильный колдун, настойчиво искал смерти, в груди потяжелело, а лоб покрылся холодной испариной.

— Почему? — содрогнулась, не узнав собственный голос: хриплый и какой-то отчаянный. — Из-за меня?

Даже ветер стих в ожидании ответа. Время для меня точно замерло, застыло. И сердце заиндевело на мгновение. Короткий такой миг равносильный вечности.

— Скорее из-за собственной глупости, — мужчина передернул плечами. — Ведь почувствуй я тогда, что мы предназначены друг другу богами, задавил бы трусость, не кинулся бы что-то себе доказывать, не стал бы причиной твоей боли. Все могло быть иначе…

В первый год я не единожды порывалась об этом думать, хотела разыскать Лукаса, просто глянуть ему в лицо и задать глупое, но постоянно мучащее «почему». Этот вопрос занозой сидел в моей груди и переставал ныть только в короткие часы беспокойного сна. Но со временем, поняв всю бесполезность затеи, утихомирила дурные мечты. Не потому что успокоилась или переболела, просто запретила себе даже думать о прошлом. Иначе не смогла бы выжить. С того момента я полностью погрузилась в составление плана, как обрести долгожданную свободу и вернуть силу.

— Я виноват перед тобой, Ниэла. Не устану повторять это, — прервал мои размышления Лукас. — Прости, если сможешь.

Что можно было ответить? Колдун не впервые извинялся, но впервые я верила в его искренность.

— До сих пор не могу забыть твой крик возле беседки. Я часто слышал его среди умирающих на поле боя, — он не смотрел на меня, застывшим взглядом глядел строго вперед.

Может, боялся увидеть презрение, ненависть или очередное немое обвинение в свой адрес?

Только вот ошибался. И десятой доли этого я сейчас к нему не испытывала. Растерянность, жалость, печаль, робкую надежду — да. А вот злостью и не пахло.

— Я не должна была спешить с ритуалом единения. Тем более не спросив твоего на это желания.

Недаром богиня за предательство Лукаса наказала именно меня. Ведьму, что самостоятельно решила сплести узы, забыв о мнении того, кого выбрала в спутники жизни. Слияние тел стало тонкой нитью нашей изначальной связи, но укреплять ее перед ликами богов должны были двое. И, конечно же, по обоюдному согласию. Вот и расплачиваться пришлось тому, кто взял на себя смелость просить соединить судьбы с по сути незнакомцем. Даже детская влюбленность не была мне в оправдание.