Лунная ведьма

Как-то незаметно Лукас придвинулся ближе, касаясь бедром моего. Невинное прикосновение не торопилось перерастать во что-то большее и я не обратила на него особого внимания. Но вскоре, нагло воспользовавшись полусонным, довольным состоянием, колдун перетащил меня к себе на колени. У-у-у, хитрый гад! Разомлевшая от сытости и спокойствия, я уткнулась в его шею, немного побурчав себе под нос, скорее для виду, чем всерьез. И совсем не воспротивилась легким поглаживаниям по спине и волосам. Едва кошкой не мурлыкала от тихой неги. Нет, все же совсем неправильно он на меня действует!

– Я думаю, нам стоит поговорить, – как гром среди ясного неба прозвучал голос колдуна.

– Думать вредно.

– О том, что произошло десять лет назад.

Мышцы спины тут же задеревенели от напряжения.

Вот обязательно было все портить! Я только-только позволила себе ненадолго забыться в крепких мужских объятьях, а тут на тебе! Стоило напомнить, что принимаю ласку предателя, вруна и женолюбца! Гррр!

Точно и сама этого не знала…

– Я не желаю ничего вспоминать и тем более обсуждать с тобой.

– То, что тогда случилось между нами, – упрямства колдуну не занимать, он вновь не прислушался к моим протестам. В который уже раз? – Я и правильных слов подобрать не могу. Это было…

– Глупостью!

– Лучшим, что со мной случалось.

– Что? – одновременно выпучили глаза друг на друга.

Лучшим? Вот это откровение!

– В тебе говорит обида, Ниэла, – нахмурился Лукас.

Я, кряхтя аки трехсотлетняя ведьма, слезла с его колен, сев рядом, оправила одежду. На самом деле, просто тянула время, чтобы немного совладать с чувствами и не выставлять их наружу, как наивная девочка.

– Как знать… – обернулась через плечо.

Разве ведьма могла упустить возможность подразнить уязвленного мужчину?

– Я знаю, – решительно рубанул ребром ладони воздух он. – Мое чувство было взаимным.

Какая уверенность! Только вот в своей неотразимости или моей верности, считай, глупости? В самый раз рукоплескать от восхищения. Но, конечно же, Лукас такого не дождался. Запихнув злость поглубже внутрь, я изобразила милую легкомысленность. Чисто женскую.

– Может, и было. А может, и нет.

– Ниэла…

Только этот предатель умеет говорить так, что у меня внутри все обрывается. Вместо выбранной ранее холодности я вновь сорвалась в пучину обиды и гнева.

– Что ж ты так быстро и легко променял то, лучшее, как говоришь, на утехи под подолами чужих юбок?!

Лукас отшатнулся, точно вместо обвинения получил хлесткую оплеуху.

Как же долго я ждала, чтобы спросить именно это! Только отчего-то особого удовольствия не испытала.

– Или не таким уж и лучшим оно было? Раз ты не смог отказать себе в лишней возможности «попробовать нектар с нескольких цветков, восхваляя каждый», – перекривила его я, вспомнив слова колдуна десятилетней давности и поморщилась.

Обвинение вышло наполненное ядовитым сарказмом – самой противно. Лукас побледнел, очевидно и он не забыл, что именно говорил ведьмочкам в ту ночь. Но явно не ожидал, что я решусь ударить его же словами.

Глядя некогда любимому мужчине прямо в лицо, я прекрасно подмечала малейшие изменения в нем. Легкий румянец стыда, вороватый взгляд в пол, сутулость вины…

И ведь жалеет-то искренне, такие эмоции не подделать, а женское сердце все равно щемило от боли из-за предательства. Да и хрупкий цветок доверия погиб еще там, у беседки. Десять лет назад. Как вернуть то, что исчезало в муках? И стоит ли это возвращать?

– Я ошибся. Сглупил, – хрипло пробормотал Лукас.

Опять классические оправдания. Такие мужские… Не приносящие совершенно никакого облегчения.

– Прости меня.

Простые, казалось бы, слова. Труднопроизносимые для гордого воина. Но, увы, не лекарственные. Нельзя растоптать все хорошее, а потом, склонившись над руинами, просить прощения и ждать чуда. Так не бывает. Даже в мире магии.

– Пятеро мачех сделали все, чтобы я еще в детстве разочаровался в женщинах.

Подумаешь, бедняжечка!

– Пятеро? А твоя мама что же…

– Она умерла сразу после того, как дала мне жизнь.

Я сконфуженно замолчала. Не знала таких подробностей. Да и толком никогда не интересовалась жизнью Лукаса, восхищаясь им, как недосягаемым светилом, издали.

– Мне жаль.

– Мне тоже, – признался он. – Может, если бы она осталась жива, то и наша жизнь с отцом сложилась бы иначе.

Намекает, что будь в отчем доме с детства одна мама, то и отношения с женщинами в будущем приобрели бы неведомое ему постоянство?

– Почему она, – замялась, прикусив нижнюю губу. Насколько уместно будет задавать столь личные вопросы?

Лукас меня опередил, избавив от неловкости:

– Умерла?

– Да.

– Отец говорил, что она всегда мучилась слабым здоровьем и никакая магия не могла этого исправить. А когда отяжелела, так и вовсе стала напоминать тень от себя прежней.

Он винил себя в смерти матери. Пусть колдун и не озвучил этого вслух, но все было понятно без лишних слов.

– Ты не виноват.

– Не появись я так рано, может, она успела бы окрепнуть и…

– Нет, – резко прервала его ложные надежды. – Если богами предначертана смерть, то от нее никуда не деться.