Лунная ведьма

Орчанка вытерла руки о фартук прежде, чем ответно обнять мужчину. Она прямо светилась вся от счастья. Сейчас Увала смутно напоминала себя. Ту, которая встретила нас вчера: сильную, горделивую хозяйку трактира. Точно сняла вдруг все наносное и теперь пред очи предстала уютная, ласкающаяся к своему мужчине простая женщина.

– Сладкая, – довольно проурчал блондин.

– Это все ватрушки, – застыдилась Увала. – С утра тесто замесила, надеялась, что к твоему приходу сдобой побалую…

Ее щеки вновь потемнели от румянца. Надо же! Робела орчанка красиво.

Мужчина по-доброму расхохотался.

– Ватрушки здесь не при чем. Это только ты, ненаглядная. Но мы никому не скажем, – подмигнул ей.

Неизвестно сколько бы продолжалась эта милая сцена, невольным свидетелем которой я стала, не закипи вода в ковшике. Заслышав веселое бульканье женщина быстро спохватилась и выбралась из объятий гостя.

– Сейчас чай пить будем, – в большей степени себе, чем нам, сообщила она.

Мужчина глаз не сводил с орчанки, наблюдая за ее мельтешением с нежной улыбкой. И мимолетного взгляда любому бы хватило для понимания: между этими двумя что-то дивное, волшебное происходит. Любовь ли?

– С ватрушками?

– С ними родимыми. Только-только подоспели.

Накрыв на стол и подождав пока мы с мужчиной присядем, Увала застыла за его спиной.

– Это мой Ольжич, чаровница, – представила блондина она и положила ладошку на его плечо, едва-едва поглаживая. Точно не могла удержаться от лишнего прикосновения.

Мужчина вторил орчанке, не уступая в силе притяжения, он накрыл ее руку своей широкой ладонью.

– Муж, – кивнул и серьезно глянул на меня, точно мог читать скрытые помыслы в глазах, проверяя притаилась ли для них какая-нибудь опасность.

Долго гляделки не продлились. Вскоре Ольжич ответил мне ленивой полуулыбкой и расслабленно принялся за скорый завтрак. Видать проверку я прошла.

– Муж? – а вот изумления скрыть не удалось.

Не удивлюсь если и глаза сделала страшные, выпучив, словно квакуша.

– Уже двадцать седьмиц как, – счастливо улыбнулась Увала.

Но как же… Вчера ведь сама видела, как они заговорщицки переглядывались с Лукасом!

– Ольжич – лесничий. Часто в лес уходит, то шалых охотников отвадить, то ловушки проверить. Благодаря ему, дичью обеспечено с полгорода.

– Скажешь тоже – полгорода. Так несколько домов…

– Шесть десятков, – гордо поправила женщина.

По хитрому блеску враз пожелтевших глаз я поняла: на стуле напротив не только лесничий – оборотень.

Орчанка и оборотень? Вот это парочка! Воистину чудны дела богов.

– Чуть не убила единственного фамильяра, ведьма! – праведному гневу Буки не было предела.

Скосив взгляд на расхаживающего по столу взбешенного мыша я в который раз поразилась, как в настолько маленьком существе может умещаться бушующий ураган эмоций?

– Я просто вовремя оказала помощь. Лучше бы спасибо сказал, неблагодарный, – и бровью не повела, что пришибить друга не входило в план спасения.

Еще в детстве выучила: при любом непредсказуемом результате стоит выбирать нестандартные решения, а лучше всего сделать умный вид, что все получилось, как надо. Кто знает-то, как оно было надо?

– Рука у тебя тяжелая, – обиженно буркнул фамильяр. – Напомни, сказать об этом Лукасу. Хотя… Что это я в самом деле?! Не буду предупреждать. Колдун на меня сову натравил, пусть с тобой сам и мучается.

– Мучается? Хорошенького же ты обо мне мнения!

Этот наглец и на миг спесь не потерял. Спокойненько так себе продолжил:

– Ведьма – счастьем не бывает, – и сказал это так уверенно, точно на себе проверил каждую ведьму с ее счастьем.

– Смотря какая ведьма!

– Любая, – выпятил губу Бука.

– Я уже жалею, что не стукнула посильнее, – если бы каждый ведьмовской взгляд обладал смертельной силой, от фамильяра осталась бы кучка пепла. И это в лучшем случае.

– Вот! Так и знал, что ты это сделала специально! – возопил мышь, подняв вверх когтистую лапу.

– Не фамильяр – истеричка! – не выдержала я. – Десять лет в междумирье не пошли тебе в пользу! Характер испортился.

– Думаешь, ты что ли стала божьим одуванчиком?

Я потянулась к фамильяру, но тот вовремя отскочил, и в руки не дался:

– Только попадись мне, паршивец!

– Ой-йо-йой! Мне уже начинать бояться или после завтрака?

– Какого завтрака? – насторожилась Увала.

– Вкусного и сытного.

Орчанка подбоченилась:

– А три булки завтраком не считались?

– Тьфу, кто еще помнит этот легкий перекус? – и потянулся за ватрушкой. Пока Увала опомнилась и отодвинула от мыша тарелку, тот успел схватить три.

– А ты не лопнешь, животинка? – с сомнением протянула я. Где у него только все помещается?

– Кто? Я? Да ты что смеешься, ведьма?!

Вновь проявив странное единодушие, мы с орчанкой одновременно изобразили серьезность. Мол, о каких шутках идет речь?

– Хорошо, торжественно обещаю, как только учую что правильно не идет, а просится обратно… Сразу выйду из таверны, чтобы не заляпать твои прекрасные скучные стены, женщина. И тебя ведьма, так и быть.

Веселый смех вновь наполнил кухню. Видимо, не я одна живо представила, обрисованную Букой, картину.

– Весело тут у вас… – покачал головой Ольжич. – Часто так?