Лунная ведьма (ЛП)

Жульетт собралась с силами, сосредоточилась на свете в своей душе, доброте в сердце и окружающей магии, которая вдыхала в неё жизнь. Если позволить Рину уйти в лес и умереть, то утром можно без помех спуститься с гор. Она хотела сбежать, нуждалась в побеге больше всего на свете, потому что не могла выйти замуж за этого мужчину и отвернуться от сестёр, когда те в ней нуждались.

Но Рин спас её. Был готов пожертвовать собственной жизнью.

Жульетт присела, опустила руку на землю и изо всех сил постаралась проникнуть в его мысли. Она почувствовала, как изменилась энергия между ними, когда он впустил её. «Рин, разреши мне позаботиться о тебе. Позволь перевязать раны и защитить тебя, как ты защитил меня».

После минутного колебания он развернулся и захромал к ней. Чем ближе он подходил к костру, тем страшнее выглядели его увечья. Она лечила многих женщин и заботилась о своих сестрах, но ей никогда не приходилось выхаживать мужчин (или животных) с такими глубокими, кровавыми ранами.

Чтобы Рин пережил эту ночь, потребуются все её знания и силы.

Лиана проснулась от ощущения, что за ней кто-то следит, но не двинулась и не издала ни звука. Лишь едва-едва приоткрыла глаза.

Над её кроватью нависла высокая, тёмная фигура мужчины, черты лица которого скрывал капюшон на голове. Как он пробрался мимо часовых у дверей? Её всегда хорошо охраняли, и хотя стражам могла не нравиться она сама или изменившееся положение бывшей наложницы, но они не пожалели бы жизни, чтобы защитить свою императрицу. Это был их долг.

Неважно как. Злоумышленник стоял здесь, в её комнате у самой кровати. Он планировал похищение за выкуп? Или убийство? Притворяясь спящей, она медленно и спокойно передвинула руку к подушке. Даже Мари не знала, что её хозяйка спит с клинком под подушкой. Никто не знал. Старые привычки трудно искоренить.

Мужчина поспешно схватил Лиану за запястье, прежде, чем она успела добраться до оружия. Это прикосновение было настолько знакомым, что потрясло её до глубины души.

— Ну-ну, дорогая, — прошептал он, — разве так встречают собственного мужа?

Искренне удивлённая, Лиана медленно повернулась.

— Что ты тут делаешь?

Себастьен не отпустил её, даже не ослабил хватку на запястье.

— Зачем обычно мужчина навещает жену посреди ночи?

Она попыталась выдернуть руку, но он лишь крепче сжал пальцы. Когда-то её сердце и тело молили о встрече с мужем, но то время прошло.

— В чем дело? — резко спросила она. — Надоели новые любовницы?

— Да, — прошептал он.

— Так быстро?

— Ещё до того, как я их увидел.

Лиана спала в простой длинной сорочке, не предназначенной для соблазнения. Свободной в области талии, чтобы вместить её растущий живот, и достаточно плотной, чтобы согреть холодно ночью. Её наряд создавался для тепла и удобства, и всё же, сидя перед Себастьеном, она почувствовала себя голой.

Он предал её, когда взял себе в постель другую женщину… нет, женщин. Превратил в одну из тех глупых, беспомощных императриц, которых она всегда терпеть не могла. И после этого посмел прийти к ней ночью, предполагая, что жена с радостью с ним ляжет!

Лиана потянулась к лампе на ночном столике, стоявшем позади Себастьена. Она хотела увидеть лицо, скрытое тенью от капюшона, хотела, чтобы ублюдок посмотрел ей в глаза и попытался объясниться.

— Никакого света, — тихо велел он, отодвигая её от стола. — Твоя горничная может заметить огонь и заглянуть.

— Ну и что? — рявкнула Лиана. — Можно подумать, у тебя нет права приходить сюда, когда заблагорассудится.

Себастьен помотал головой, отчего капюшон ещё больше надвинулся на лицо.

— Никто не должен знать, что я к тебе приходил, — сказал он. — Никто.

— Но…

— Лиана, ты мне доверяешь?

Доверять ему? Она любила Себастьена и ненавидела, желала его и нуждался в нём… иногда чувствовала всё это сразу. Но никогда, никогда ему не доверяла.

— Нет, — ответила она.

— Может, хоть немного?

Она вспомнила как застала мужа в постели с другой женщиной, а он будто ни в чем ни бывало, продолжил развлекаться с любовницей, когда сердце его жены разрывалось на миллионы крошечных осколков, которые никогда уже не соберутся воедино.

— Нет.

Он не рассердился, лишь задумчиво и приглушённо произнёс:

— Понимаю.

Лиана почти ожидала, что муж схватит её за волосы, толкнёт на спину и раздвинет ей ноги, как делал сотни, тысячи раз прежде. Император был не из тех, кто умеет принимать отказ, и если он хотел её, то непременно получил бы. Себастьен всегда так поступал.

Но вместо этого он нежно положил ладонь ей на живот. Несколько долгих, безмолвных моментов они сидели в темноте, одной рукой Себастьен гладил их ребёнка, другой держал её за запястье.

— Чего ты хочешь? — наконец прошептала Лиана.

Он разразился резким смехом, и только потом сказал:

— Какая разница? Это никогда не имело значения.

Лиана попыталась разглядеть в тени капюшона лицо Себастьена.