Лунная ведьма (ЛП)

Может, она и не любила Рина, зато любила вкус и ощущение его кожи под своими губами. Так же сильно, а может и больше, обожала чувствовать его губы на своём теле. В крови заискрилась молния, но несмотря на восхитительные ощущения и наслаждение от поцелуев и ласк Рина, Жульетт хотела большего.

Не было никаких когтей. Она не спала, и кошмар не грозил отпугнуть её от чего-то прекрасного и естественного.

Сюда её привела сама судьба. Сейчас происходящее казалось правильным и хорошим, и противиться своим желаниям было бы глупо. Жульетт словно и не жила, пока не ступила на эту гору. Она спала, пока Рин не нашёл её, а пытаясь уйти, бежала не от него, а от части себя. От своей животной части. От зверя. Тело переполняла энергия, и впервые в жизни ей захотелось чего-то для себя. Захотелось того наслаждения, которым дразнили её сны, захотелось, чтобы их с Рином тела соединились.

Было так легко отдаться на волю чувств, но когда Рин снова принялся целовать ей горло, разум всё никак не покидали надоедливые сомнения. Бесспорно, они с этим мужчиной связаны. Но когда он окажется внутри, то не ослабит ли своей сущностью, не потеряет ли Жульетт свою? И ведь ещё не стоит забывать об опасности забеременеть.

От этой мысли Жульетт слегка вздрогнула. Как она могла даже просто подумать о том, чтобы лечь с мужчиной, когда такие действия вполне могли привести к рождению ребёнка? Ребёнка-энвинца, который однажды в полнолуние примет другую форму, если только не увезти его подальше от этих гор и отца. А если она не сможет забрать ребёнка у Рина? Но сколько бы ни пыталась, Жульетт не могла представить свою жизнь в изолированном, примитивном городе, вдали от всего привычного, с человеком, который не любил её и которого она сама никогда не полюбит.

Ребёнок свяжет её с энвинцем, как никогда не связала бы ни одна ночь страсти. Если они создадут семью и останутся вместе, то в конечном счёте она полюбит Рина? Жульетт подозревала, что это будет просто. Слишком просто. А с любовью приходило несчастье.

Она стиснула в кулак его волосы.

— Рин… Я не могу.

Он издал горлом недовольное рычание.

— Не будет никаких младенцев, — прошептал он. — Не сегодня.

Она даже не удивилась его осведомлённости о её тревогах. Он был в её мыслях, она в его.

— Почему ты так уверен?

— Сейчас не время.

Жульетт немного расслабилась. Хотя Рин часто доводил её до бешенства, но никогда не лгал. Насколько она знала, энвинцы относились к совершенно другому виду, и, наверное, могли сделать ребёнка только в определённое время года или фазу луны. И по правде говоря, вряд ли она сама легко забеременеет без помощи Софи. Её цикл не отличался регулярностью. Обычно она кровоточила по три дня каждые четыре месяца или около того, а не раз в месяц, как сестры и большинство других женщин.

Жульетт позволила себе расслабиться, поверив, что нет нужды волноваться, и сегодняшняя ночь не подарит ей ребёнка, к которому она пока не готова.

Но ещё не следовало забывать об их ментальной связи. Сейчас впитываемые ощущения были приятными и тёплыми, однако что она почувствует, когда Рин погрузится в её тело? Не станет ли их связь ещё глубже? Больше всего Жульетт боялась остаться соединённой с кем-нибудь навечно.

— Ты хочешь физического соединения, но не мысленного, — он немного приподнялся, чтобы посмотреть на неё. Мерцающий костёр освещал половину его лица, и, казалось, Рин испытывает боль или разочарование.

— Да, — прошептала она.

— Почему?

«Я боюсь».

«Ты можешь не пустить меня. И знаешь как».

— Я сейчас сомневаюсь в своих силах, — сказала она. — Может, ты?..

— Если таково твоё желание, жена. — Рин снова коснулся губами её горла, и она забыла обо всем, полностью сосредоточившись на физических ощущениях.

Близкий огонь излучал жар. Едва ли не слишком сильный. Ночной холод больше не пробирался сквозь одежду, как в первые дни в горах. Наверное, она быстро акклиматизировалась. С другой стороны, возможно, холод развеяли прикосновения Рина и предвкушение того, что скоро должно произойти.

Одной рукой он расстегнул плащ, потом занялся пуговицами на платье. Второй рукой помог Жульетт сесть и стянул с неё рукава тяжёлого зелёного платья. Жульетт приготовилась ощутить обнажённой кожей холод, но этого не случилось. Её согревали близость Рина и влечение.

Внезапно на неё накатила неуверенность. Неуверенность девственницы. Ни один человек никогда не видел её раздетой, и перспектива лечь под мужчину полностью беззащитной и уязвимой пугала. А вдруг она ему не понравится? Она выглядела совершенно обычно, не обладала изгибами Софи или угловатостью Айседоры. И в делах физической любви не имела никакого опыта или знаний. Рин мог счесть её скучной, или… Боже, а вдруг она сделает что-то не так?