Лунная ведьма (ЛП)

На лицах всех четверых девушек ясно читался невысказанный вопрос. Они не понимали, почему Рин до сих пор не переехал к ней, и, разумеется, удивлялись столь скромно высказанной просьбе, когда каждое слово Жульетт было законом.

— Не приказывайте ему явиться во дворец. Просто спросите, не сможет ли он навестить меня в удобное для него время.

Девушки не поняли зачем ей это понадобилось. Как же долго они пробыли вдали от реального мира, если успели позабыть, что ни одному мужчине не понравится получать приказы от женщины?

Нет, они ничего не забыли. Их собственные мужья ничем не отличались от прочих мужчин, скорее выделялись ещё большей властностью. Но пленницы видели в Жульетт не женщину, а королеву, которой следовало беспрекословно повиноваться. Две служанки кивнули и ушли, две другие остались. Её охрана, снова подумала Жульетт. Девушки не стали бы останавливать будущую королеву, пожелай та выйти из дворца, однако за ней по пятам последуют солдаты, а Жульетт совсем не так хотела встретиться с Рином.

Как же ей признаться мужчине, что она по нему скучает?

Прошло не больше нескольких минут прежде, чем двери в её покои открылись, и в комнату ступил Рин, сопровождаемый двумя стражами. Вооружёнными солдатами, а не симпатичными женщинами, которые прислуживали Жульетт. Судя по выражению его лица, Рина ни о чём не спросили.

Жульетт встала и повернулась к нему. Боже, как же хорошо он выглядел! По-другому, но очень, очень хорошо. Кожаный килт и спутанные пряди исчезли. Длинные светлые волосы теперь были заплетены в аккуратную, спускавшуюся вдоль широкой спины косу. Он носил удобные брюки из мягкой коричневой ткани, рубашку с широкими рукавами и открытой шеей, и мягкие кожаные ботинки. Она часто обращала внимание на его красоту, но до настоящего момента не понимала, что он столь традиционно красив.

— Ты изменился, — тихо сказала она.

— Ты тоже, — Рин отгородился от связывавших их уз, и она изо всех сил постаралась удержать свои способности в расслабленном состоянии, не желая выяснять, рад ли он произошедшим с ней изменениям.

Жульетт отпустила стражей взмахом руки. Мужчины и женщины быстро и бесшумно удалились, оставив их с Рином наедине.

Он подошёл к ней.

— Как я понял, ты станешь королевой утром перед следующим полнолунием. Через два дня.

— Я пыталась отсрочить церемонию, но… — она взволнованно вздохнула, — королева Этэйна настояла на своём.

Жульетт попыталась небрежно пожать плечами, хотя на самом деле никак не могла выбросить из головы предстоящее испытание.

— Не знаю, что случится потом, — приглушённо призналась она.

Наверное, некоторое время ей придётся править страной, но сейчас она нуждалась в Рине. В Рине, который спас её, а потом протащил через неизмеримые расстояния, неустанно повторяя, что они предназначены друг другу.

— Разумеется, знаешь, — ответил он, не выказывая никаких эмоций. — Ты станешь королевой, а я буду прибегать на каждый твой зов.

— У нас так не будет, — заверила она.

Рин вскинул руки с раскрытыми ладонями.

— У нас уже так.

— Я велела им попросить тебя прийти, — возразила она. — Я не приказывала.

— Когда королева чего-то просит, ответ всегда «да».

— Ты сердишься.

— Я разочарован.

В ней? Как об этом спросить? Такой вопрос раскрыл бы её уязвимость, заставил бы вновь почувствовать себя той безропотной девушкой, которую спас Рин. У Жульетт сложилось впечатление, что эта беседа может продолжаться бесконечно, поэтому она резко сменила тему:

— Я хочу увидеться с отцом.

— Тебе нужно только попросить.

Этэйна пришла в ужас, узнав, что отец будущей королевы был бродягой, но это объясняло, почему она родилась не в городе.

— Я не хочу, чтобы на нашей с ним первой встрече кто-то присутствовал. Не хочу делить этот момент с посторонними. Может, ты приведёшь его ко мне? Не привлекая внимания?

— Он живёт за стенами Города. Чтобы отыскать его и вернуться может потребоваться несколько дней или даже недель.

От мысли остаться здесь без Рина Жульетт пробрала дрожь с головы до пят. Она так долго боролась с ним, а теперь не хотела от себя отпускать.

— Может, тогда ты отправишь кого-нибудь другого? Я хочу, чтобы ты был здесь, когда я… — когда она взойдёт на трон и превратится в волчицу.

Рин резко поклонился.

— Как прикажете, госпожа Жульетт.

Ей больше нравилось, когда он назвал её женой или видарой.

Жульетт не виновата, что родилась королевой, твердил себе Рин, шагая по площади в поисках человека, которому собирался поручить привести в Город Кея Деверина из клана Энсикин. Она хотела трона не больше, чем он желал быть супругом королевы — лишённым мужественности, бесправным и вечно находящимся на побегушках у женщины.

Городом и Энвином управляли женщины, но в семьях дела обстояли иначе. Там главенствовали мужья. Они занимались ремёслами и строили дома, а женщины откликались на зов мужчины, который заявил на неё права, как на свою пару. Именно такой Рин всегда представлял свою жизнь, видел себя главой собственного дома и семьи, а не слугой. Жульетт не виновата, что столь простое желание никогда не исполнится.