Лунная ведьма

Жульетт велела ему явиться после ужина, присутствовать за которым он отказался. В ответ на приказ остаться во дворце, Рин потребовал выделить ему собственные комнаты, и хотя королева отнеслась к такой просьбе неодобрительно, всё же позволила получить желаемое. Покои оказались больше и прекраснее, чем его собственный дом, а одежда, которую ему приносили — гораздо лучше, чем та, что полагалась стражам.

Он хотел убежать, но судьба, которая, как он сказал сопротивлявшейся Жульетт, связала их навсегда, не изменится. Только теперь заключённым стал он сам.

Возможно, забеременев, она его отпустит. Он мог жить как бродяга и возвращаться во дворец, когда понадобится Жульетт в кровати. Он поймёт, что время пришло, так же, как знал это сейчас. Если же Рин не вернётся вовремя, она воспользуется другим энвинцем… во всяком случае, пока не появится любовник-карадонец.

Мысль о другом мужчине Рину не нравилась. Точнее, порождала гнев, который обычно приходил только с волком. Но если он не желает позволять другим выполнять обязанности супруга королевы, тогда об отъезде не может идти и речи.

Жульетт ещё не потребовала себе апартаменты старой королевы, занимавшие весь третий этаж дворца, поскольку вполне уютно устроилась в комнатах, которые ей выделили в самом начале. Она встретила его в дверях, одетая в простое, льнущее к телу золотое платье. Щеки Жульетт пылали, губы припухли и дрожали, вьющиеся волосы каскадом спускались вдоль спины. Взволнованные и полные жизни золотые глаза мерцали, когда она отступила, приглашая Рина войти.

В открытое окно врывался свежий ветер, колыша занавески и наполняя комнату долгожданной прохладой. Несколько месяцев назад, даже несколько недель назад, такой холод заставил бы Жульетт дрожать с головы до пят. Теперь же она радовалась морозу, нуждалась в нём.

Она без предисловий схватила его за рубашку и притянула к себе.

— Я весь день безумно хотела тебя увидеть, — тихо призналась Жульетт, не ослабляя хватку.

— В самом деле?

— Да, — она прильнула к нему, прижавшись щекой к мускулистой груди. — Я всё время думаю о тебе и вспоминаю, что чувствовала, когда ты был во мне. Ты помнишь?

— Конечно, — хрипло ответил он.

— Я хочу снова это испытать. Прямо сейчас, — она откинула голову, чтобы взглянуть на него. — Почему ты от меня отдалился?

— Ты знаешь.

— Мой королевский титул не помешает мне быть твоей парой.

— Помешает.

Её щеки заалели ещё ярче, золотые глаза игриво блеснули.

— Ты выглядишь таким мрачным, что сам на себя не похож. Твою улыбку украло то нелепое пророчество, — Жульетт тараторила слишком оживлённо и быстро. — Провидец, который его рассказал, находился в пьяном угаре. Рин, я не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-либо, кроме тебя. Никто, кроме тебя, никогда.

Он хотел того же, но всё ещё сомневался в возможности получить желаемое.

— Ты видишь своё будущее нечётко, — ответил он настолько спокойно, насколько смог. — Мы не знаем, что принесут последующие годы.

— Я очень чётко вижу, что люблю тебя.

Она не понимала, что с ней происходит.

— Сейчас ты чувствуешь вовсе не любовь.

— Раз я говорю, что это любовь, значит любовь. Я королева, помнишь?

Он отвёл в сторону упавший ей на щёку кудрявый локон.

— Для женщины, которая клялась, что не желает быть королевой, ты весьма активно пользуешься правом приказывать.

Жульетт облизнула губы, её золотые глаза блестели.

— Не хочу с тобой спорить, Рин, но это точно любовь. Я скучаю по тебе, не могу выбросить из головы, — она приникла к нему и нежно потёрлась. — Я так сильно, до боли хочу тебя и готова убить или умереть, лишь бы заполучить в свою кровать. И сейчас меня не заботит, заберёт ли через три года то глупое старое проклятие твою жизнь, лишь бы до тех пор ты оставался со мной. Разве это не любовь?

— Нет.

— Тогда что?

Рин стянул с её плеча тонкую лямку и склонил голову, чтобы поцеловать сливочно-белую кожу. Как он и предполагал, сбежать от неё оказалось невозможно. Жульетт хотела его, и она его получит. Убеждать её в этот момент было пустой тратой времени. Сегодня ночью ему понадобятся силы для других дел.

— Это потребность, моя королева.

— Потребность быть заполненной тобой?

— Да, — он не пробовал её много дней. Слишком много дней и ночей не ласкал языком нежную плоть. Рин припал губами к горлу Жульетт, вкушая пот и страсть своей пары и одновременно стягивая с груди золотое платье. Кончиками пальцев поддразнил соски, продолжая осторожно посасывать горло, и её ответный стон окончательно столкнул его в пропасть.

Он сорвал с неё платье, и она беззаботно отпихнула его ногой. Оставшись обнажённой, Жульетт, не прекращая ласкать и пробовать Рина на вкус, принялась расстёгивать пуговицы его брюк. Не желая слишком спешить, он остановил её, опустив ладони ей на руки, втянул в рот сосок и начал дразнить языком. Она задрожала и слегка дёрнулась. С её губ сорвался низкий, возбуждающий стон.