Лунная ведьма

— Ты принёс доказательства? Голову? Окровавленное платье? Хоть что-нибудь?

— Милорд, мы действительно нашли останки, но они выглядели слишком неприятно, чтобы нести их в ваш прекрасный дворец, и… мм… сильно пахли.

Сегодня император пребывал в особенно скверном настроении. Императрица на встрече не присутствовала, и рядом с правителем стоял лишь угрюмый, безмолвный жрец.

— Ты потерял восемь моих людей в поисках мёртвой женщины?

— Мы столкнулись с огромной пумой…

— Разве я просил оправданий? — император медленно встал. — Я сам виноват, что поручил тебе столь деликатное дело. Доставить сюда двух женщин. Неужели это так сложно?

— Милорд…

— Молчать! — Себастьен сошёл с помоста. Судя по выражению его лица, Борсу не стоило рассчитывать на награду за доставку одной ведьмы. Ни на должность шерифа, ни на получение важного поста во дворце. — Ты выбрал очень тягостный момент, чтобы разочаровать меня.

— Я хотел бы сообщить второй ведьме о смерти сестры, — попросил Борс.

— Неужели?

— Да. Она принесёт беду. Надеюсь, вы надёжно её заперли, и ведьма никому больше не сможет навредить.

— Ты даёшь мне совет? — император продолжал лениво приближаться к Борсу.

— Я видел насколько она опасна, милорд. Я желаю лишь лучшего для Каламбьяна. И для вас, разумеется.

— Тогда, возможно, тебе следовало выполнить задание как следует.

Он никогда не замечал, насколько высок император Себастьен, однако сейчас, стоя с ним почти лицом к лицу, не мог не обратить на это внимание. Император был величественным и стройным, а холод его взгляда пробирал до костей…

Борс не догадывался об опасности, пока не почувствовал, как ему в живот вонзился клинок.

— Ты некомпетентный болван, — тихо сказал император, — и не стоишь ни пузырька пэнвира, ни еды, которой я чувствовал бы себя обязанным кормить тебя, если бы запер на двенадцатом уровне.

— Но… но… — Борс посмотрел на свой живот. Оттуда торчал нож императора, а по рубашке растекалось пятно крови.

Эту рубашку ему сшила жена. Он не видел её больше года и по многу месяцев даже не вспоминал о ней.

Себастьен плавно повернул лезвие. Борс закричал от новой, острой волны боли и начал падать, но император поддержал его. Себастьен оказался сильным, намного сильнее, чем выглядел.

Борс знал, что ему предстоит медленно и мучительно истечь кровью, поскольку не существовало худшего ранения, чем в живот. Император слегка склонился к нему.

— Я не выношу некомпетентность, — приглушённо сообщил он. — Ты не просто оплошал, ты чудовищно меня подвёл. — Он повторно провернул лезвие, на сей раз резче, и Борс снова взвыл. Он кричал и умолял. Не о жизни, для этого было слишком поздно. Он молил о быстрой смерти.

Себастьен выдернул нож и позволил Борсу рухнуть на пол. Потом наклонился, вытер лезвие о чистую часть рубашки и отвернулся, велев одному из солдат:

— Избавься потом от этого мусора, — юный, мертвенно-бледный страж кивнул, и император перевёл внимание к жрецу на помосте.

— Бреккиэн, — радушно окликнул Себастьен, выбросив из мыслей корчащегося на полу человека, — пока это неприятное дело завершается, я собираюсь выпить бокал вина. Не хотите ко мне присоединиться?

Прошла неделя с тех пор, как они с Рином стали мужем и женой во всех отношениях, но Жульетт ничуть не устала от их совместных занятий. Последние три дня она изучала королевские обязанности, обычаи энвинцев, знакомилась с советниками, жрицами, главами различных кланов и сыновьями прежней королевы, от которых ожидала враждебности, поскольку её положение естественным образом отнимало у них часть власти, однако не ощутила с их стороны ни гнева, ни негодования. Все они знали, как сильно Этэйна желала уйти из жизни, и вместо жажды удержать власть чувствовали облегчение от того, что трон заняла новая королева.

Они хотели того же, что и Рин. Жить в простом доме, заботиться о своей семье… самых обычных и прекрасных вещей. Жульетт ещё не призналась, что собирается придумать новый, мирный способ управления Энвином. Она не собиралась отказываться от простой жизни, о которой мечтали они с Рином.

Она попросила всех сыновей Этэйны остаться в должностях советников, если они не против, поскольку её собственные дети не смогут принять на себя эти обязанности ещё многие, многие годы.

В месте, где помимо нечаянных стычек с карадонцами не случалось никаких конфликтов, править было легко. Порой среди кланов возникали разногласия, но они носили тривиальный характер, и Жульетт без труда разрешала незначительные спорные вопросы.

Большинство её обязанностей относились к социальной сфере. Она развлекала глав кланов во время роскошных, сопровождаемых музыкой, ужинов и планировала проведение ближайших торжеств. У энвинцев было много праздников и фестивалей, посвящённых луне, местным богам и богиням и прежним выдающимся королевам. Теперь, когда Этэйны не стало, состоится новый праздник, отмечавший её длительное правление, а потом народ поприветствует восхождение на трон Жульетт.