Лунная волчица, или Ты попал, оборотень!

- Лия, ты... - прижал запястье к ее лбу.

- Что?

- Ты горишь!

- Я прекрасно себя чувствую.

- А я и не говорю, что ты заболела.

- Не понимаю, Барсов.

- Любимая, ты обращаешься! Сегодня ты впервые станешь волчицей!

Глава 5 Обращение

ЛИЛИЯ

Тело пело, когда я орудовала веслом. Маленький юркий каяк послушно рассекал черную воду, в которой мы с Рэем плыли, как две маленькие песчинки в звездной вечности, взвивающейся мириадами сияющих искр. Это было так непередаваемо красиво, что по лицу потекли слезы. Казалось, что в мире сейчас существуем только мы.

А потом реальность вмешалась в эту сказку. После высадки на берег Барсов прижал меня к себе, заставив тело заныть от сладкой боли в предвкушении грубых, страстных ласк моего полукровки. Но мужчина коснулся запястьем моего лба и ахнул:

- Ты горишь!

Если только от желания, хотела ответить я, но он огорошил:

- Любимая, ты обращаешься! Сегодня ты впервые станешь волчицей!

Нахмурилась, сопоставляя факты. Я уже не девственница, это верно. По прилету в Нью-Йорк меня изводят вспышки гнева, но раньше списывала это на нервы. И агрессию с трудом сдерживаю. Снежану так и вовсе хочется прибить постоянно! А раньше я была куда более терпима к окружающим, даже к тем, которые меня бесили.

Плюс временами плохое самочувствие, которому не придавала значения, полагая, что это естественная реакция тела из-за переселения на другой континент. Еще внезапные усиления физической выносливости, как в тот момент, когда мы с Софи улепетывали от Андрэ и Банни.

А уж про безумный сексуальный аппетит вообще молчу - я-то списывала это на реакцию на моего полукровку и решила, что попросту слаба на передок!

Какая же ты дура, Лунная волчица! Не заметить очевидного, не понять, что все идет к обращению! Это как девочка-подросток, которой давным-давно все объяснили про месячные, а когда они у нее начались, она испугалась и вызвала скорую!

Я застонала, прикрыв глаза.

- Лия, тебе больно? - всполошился Рэй.

- Нет, - пожала плечами, - что даже странно. - Прислушалась к своему телу. - Ничего такого не чувствую. А что, кстати, я должна ощущать?

- Сложно объяснить, - он нахмурился. - Это ни на что не похоже. Словно... не знаю, как сказать. Словно что-то ширится внутри тебя, наполняет до краев, а потом.

- Барсов! - я ахнула, вздрогнув всем телом, потому что стоило ему это произнести, как именно так со мной и произошло.

Этому на самом деле нет подходящего сравнения! Сила внутри начала распирать меня, уперевшись в границы физической оболочки. Будто он, тот самый Зверь, который мирно дремал все эти годы, пробудился и теперь жаждал свободы. А я жаждала с ним познакомиться!

- Это будет больно? - задала дурацкий вопрос.

И так знала, что первое обращение весьма болезненно. Оборотней с детства к этому готовят, приучая относиться к предстоящим мучениям, как к родовым схваткам - да, не особо приятно, но это просто нужно перетерпеть, ведь потом будет удивительное!

- Да, - честно ответил Рэй. - Но ты справишься.

- Надеюсь, - прошептали губы.

А вот и она - та самая боль. Нет, мышцы не лопаются, суставы не выкручиваются, кожа не рвется на лоскуты - как показывают в фильмах, которые настоящие оборотни смотрят в качестве комедии. Если бы обращение проходило так, мы вымерли бы как вид, ведь такие страдания запросто могут привести к шоку и смерти любого живого существа, даже самого выносливого в мире.

Уж скорее происходящее похоже на постепенную переплавку плоти, словно тело меняется на молекулярном уровне, перестраивается, ищет подход к той силе, что бушует внутри, чтобы адаптироваться под ее мощь, служить верой и правдой, потворствуя всем желаниям нового, уникального существа.

Кстати, о желаниях.

- Что ты делаешь, Барсов? - выдохнула я, когда он начал раздевать меня.

- Нужно снять одежду. Ты же не хочешь обратно плыть голой? Все ведь разорвется.

- Тебе бы понравилось, - усмехнулась сквозь боль, самонадеянно подумав, что такое мне вполне по силам вытерпеть.

- Еще как, - он улыбнулся, потянув вверх мой свитер.

- Аххх! - воздух выбило из груди, ноги подкосились.

Мужчине пришлось ловить мое оседающее тело. Он что-то говорил, снимая с меня остальное, тон был успокаивающим, но слов я не понимала. Могла лишь заставлять себя дышать через силу, хлопая глазами, как кукла - потому что пришла настоящая боль перерождения.

В конце я уже не ощущала себя, лежа на руках Барсова и бездумно глядя в бездонное звездное небо. А потом все внезапно переменилось. Один раз моргнула, и зрение стало другим, будто до этого ходила в чужих очках, не подходящих моим глазам, а тут вдруг сняла их и увидела мир во всем его великолепии.

Именно зрением я для начала и восприняла новый мир. Звезды стали яркими и такими близкими, что казалось - вытяни руку и соберешь их в горсть. Деревья на острове показали мне каждую свою шероховатость, позволив пересчитать все хвоинки до единой. Их шевелил ветер, явственно нашептывая на ушко, что теперь мне доступен каждый аромат, который он принес, чтобы искусить мой новый нюх.