Лунная заводь

Эрвин вышел из-за спины Нэнси и пододвинул ей стул. Она села, а он встал за ее стулом.

Острые глаза Нэнси впились в Уильяма.

— Если ты ошибаешься, то нападение на Касис вызовет дипломатический скандал.

— Я не ошибаюсь, — сказал Уильям.

— Десять лет. Такова моя цена за эту глупость.

Уильям моргнул.

— Десять лет?

Нэнси положила одну длинную ногу на другую.

— Если я сделаю это для тебя, «Зеркало» будет пользоваться твоими услугами в течение десяти лет. И, конечно же, ты передашь дневник нам.

— Не делай этого, — вмешался Деклан.

Нэнси повернулась к нему. Ее хищные глаза смотрели на него секунду.

— «Зеркало» высоко ценит усердие графа Камарина, который дает советы своему другу. Однако с того места, где я сижу, кажется, что Лорд Сандин уже взрослый мальчик, как говорят в Сломанном. Он способен принять это решение самостоятельно. Да или нет, Уильям?

— Густав остается в живых, а я должен вытащить Маров из Трясины. Они получат Адрианглийской гражданство.

Нэнси наклонила голову набок.

— Эта девушка так много для тебя значит?

Он оскалился.

— Нэнси, соглашайтесь или уходите.

— Нет, — повторил Деклан.

Нэнси улыбнулась. Джордж отстранился. Джек зашипел.

— Ты заключил сделку. Граф Камарин, подопечные Дома Камарин и подопечные Дома Сандин будут свидетельствовать об этом соглашении своей честью.

Деклан провел рукой по лицу.

— Насколько я понимаю, герцогиня находится в поместье, — сказала Нэнси.

— Да, — кивнул Деклан. — Она будет очень разочарована, если вы уйдете, не поговорив с ней.

Нэнси снова улыбнулась.

— Я бы и не мечтала об этом.

***

НА следующее утро Уильям собрался в Касис вместе с Гастоном. Деклан в последнюю минуту решил присоединиться. Это чувствовалось странно, подумал Уильям. Словно они вернулись в Легион.

Перед выездом Джек зашел к нему в комнату. Он почему-то выглядел младше, робким и подавленным.

— Ты вернешься?

Уильям кивнул.

— В конце концов.

— Тогда ладно. — Джек открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его.

— Как сам то? — спросил Уильям.

Джек посмотрел себе под ноги.

— Я не хочу отправляться к Хоуку.

Ярость пронзила Уильяма.

— Они говорят о том, чтобы отправить тебя туда?

Джек покачал головой.

— Нет. Просто… я ничего не могу сделать правильно. Это всегда: Джек, Джек, Джек. Джек все испортил, а Джек сломал вот это. Я пытаюсь, но ничего не получается.

— Тебе не придется отправляться к Хоуку, — сказал Уильям. — Если до этого дойдет, я заберу тебя.

Джек замер.

— Обещай.

— Обещаю.

— Не задерживайся слишком долго, чтобы вернуться.

— Не буду. — Уильям потянулся к столу, к корзинке с закусками, которую кто-то оставил в его комнате, вытащил завернутый в фольгу квадратик шоколада и протянул его Джеку.

— Один умный парень как-то сказал мне, что это поможет, — сказал он. — Дождись меня и не делай глупостей.

ПЯТЬ дней спустя Уильям стоял на балконе замка Касис и смотрел на огромное поле кипарисов, с которых стекал серебристый мох. Всего в двух милях к югу граница открывала проход к Трясине.

Атака на Касис заняла меньше часа. Четверо агентов «Руки» были убиты в замке, и люди Эрвина нашли достаточно сокрушительных бумаг, что осчастливило их на несколько месяцев. Никто в здравом уме не сможет больше утверждать, что де Касис был нейтрален.

Антуан де Касис умер, сопротивляясь аресту. Он не слишком сопротивлялся, подумал Уильям. Он был взбешен и обижен, и де Касис умер от его ножа, не оказав никакого реального сопротивления.

Два часа спустя Уильям обменял купчую на Касис на копию дневника. В дневнике не хватало пары важных страниц, но память у него была не настолько совершенной, и большая часть исследований была там, так что Нэнси была довольна. Если она и подозревала, что он что-то скрывает, то не подавала виду.

Пока Уильям обменивал дневник на документы, Эрвин проинструктировал Густава и сопроводил его домой с отрядом агентов «Зеркала», чтобы обеспечить безопасность Мара во время эвакуации. Так будет лучше, подумал Уильям. Он не был уверен, что этот человек подумает о нем.

Прошло уже три дня, а от Серизы не было никаких вестей. Она была всего в дне пути по Трясине. Он сделал все, что мог. Она не могла быть с ним из-за угрозы ее семье. Он позаботился об этом. Уильям поморщился. Он подумывал о том, чтобы вернуться в Крысиную нору, но передумал. Он знал, как она думает. Если он появится, после спасения ее отца и семьи, ей придется быть с ним, нравится ей это или нет. Поэтому он сидел здесь один и ждал. Ждал, пока она решает, хочет ли она его или нет.

ОНА приходила к нему во сне. Ее лицо было испачкано, но он знал, что это она, потому что чувствовал ее запах и слышал ее голос, успокаивающий, зовущий его по имени. Когда он проснулся, дикий зверь внутри него рычал и выл, покинутый, страдающий, и такой одинокий, что он подумал, не сойдет ли он с ума. Поэтому каждое утро он приходил на этот чертов балкон и смотрел на Трясину. Это больше не зависело от него. Все, что он мог сделать, это ждать.

СЕРИЗА подняла лицо от своих рук. Снаружи на Трясину опустилась ночь. Знакомые быстрые шаги бежали вверх по лестнице, ведущей к ее убежищу.