Лунная заводь

Уильям подхватил Уро под мышки и замер, не зная, как перенести на причал четыреста фунтов мертвого груза. Еще один из детей Уро всплыл на поверхность и забрался в лодку. Этот был старше, покрытый толстыми пластинами мышц, как и его отец. Он схватил отца за ноги, и они вместе потащили его через причал к дому.

— Скорее! — закричала жена Уро. — Кладите на пол.

Уильям последовал за парнем в дверь. Они пробрались сквозь тесноту в тускло освещенную комнату и опустили Уро на стопку одеял.

Жена Уро склонилась над мужем. Опухоль была в полудюйме от его горла.

— Март! Травы!

Парень побежал на кухню.

Жена Уро упала на колени, открыла большую коробку и вытащила запечатанный в пластик скальпель.

— Сериза, трахеотомическую трубку, немедленно.

Сериза разорвала еще один пластиковый пакет.

Рыжеволосая женщина перекрестилась и порезала скальпелем шею мужа.

Уильям выскочил наружу.

УИЛЬЯМ стоял на причале и смотрел, как сотни крошечных червей ползают по корням кипариса. Червяки светились нежными пастельными цветами: бирюзовым, лавандовым, бледно-лимонным. Весь пруд был окутан жутким сиянием. Однажды он выпивал в баре со светодиодными бокалами, которые загорались, когда вы постукивали по дну. Эффект был поразительно похож.

Он прождал на причале по меньшей мере два часа. Сначала он уловил резкие приказы, просачивающиеся сквозь стены изнутри, затем магия коснулась его. Теперь все было тихо. Он не мог сказать, выжил ли серый человек. Уильям надеялся, что это так. У серого человека были дети, а у детей должны быть отцы.

У него не было отца. Он никогда бы не нашел его, даже если бы захотел его найти, а он этого никогда не сделает. Уильям не видел в этом никакого смысла. Зачем? Когда ему было двенадцать, он залез в архив Академии и прочитал записи о себе. Его отец не задержался, чтобы увидеть его рождение. Мать бросила его, как только стала достаточно сильной, чтобы ходить после родов. Такова была адрианглийская политика «никаких вопросов». Если у женщины родился ребенок-перевертыш, она может отдать его, не задавая лишних вопросов. Государство возьмет на себя ответственность за ребенка. Они засунут его к Хоуку и вырастят из него монстра.

Его выпороли за то, что он вломился, но оно того стоило. Раньше он задавался вопросом, есть ли у него семья. После этого он все понял. Он никому не был нужен. Никто его не ждал. Он был один.

Послышались шаги. Уильям выпрямился. Дверь распахнулась, из нее вышла жена Уро и облокотилась на перила рядом с ним.

Вблизи она не была такой хорошенькой, как на фотографии. Ее кожа слишком туго обтягивала острые черты костлявого лица. Она напоминала ему изможденную лису, которую сводят с ума ее щенки.

Сериза была гораздо красивее.

— Я была слишком резка с тобой, — сказала она. — Я не хотела.

— Твоему мужу лучше?

— Самое худшее уже позади. Сейчас он спит. Опухоль спала, и мы вытащили трубку.

— Хорошо, — сказал Уильям, чтобы что-то сказать.

Жена Уро сглотнула.

— Сериза сказала, что ты спас моего мужа. Наша семья в долгу перед тобой.

О чем это она, а насчет… веревки, вспомнил Уильям.

— Я выстрелил в веревку и к счастью попал в нее. Нет никаких долгов.

Женщина выпрямилась. В ее глазах вспыхнула искра гордости.

— Есть. И мы всегда платим наши долги. Тебя зовут Уильям?

— Да.

— Меня зовут Клара. Я собираюсь отплатить тебе тем же, Уильям. Утром мы возьмем наш самый быстрый ролпи и нашу лучшую лодку, и мои сыновья отвезут тебя обратно в город.

— Я не могу этого сделать.

Она кивнула.

— Да, Сериза сказала, что ты приглашен в главный дом. Не ходи.

А вот это уже интересно.

— А почему нет?

Клара вздохнула.

— Сериза — красивая девушка. Женщина, я бы сказала, ей уже двадцать четыре. Поразительная. Но ты должен кое-что понять о Серизе: она Мар. Мары в первую очередь преданы семье.

— Ты тоже Мар.

Она кивнула.

— Да. И я предана семье. Они обращаются с моим мужем так, словно он один из них. Не каждый клан согласится принять ублюдка наполовину тоаса. К моим детям они тоже хорошо относятся.

Ее взгляд скользнул к основанию дерева, где один из ее сыновей выбрался из воды, чтобы сесть на корни.

— Мои проблемы с Марами очень сложны. Тебе не нужно их знать. Уильям, если ты отправишься в Крысиную нору, пути назад не будет. Здесь, в Трясине, у нас свои законы. Мы не особенно то их придерживаемся, но мы справляемся лучше, чем в других местах Грани, из того, что я слышала. Ты не один из нас. У тебя хорошая одежда, и ты держишься так, будто ты нездешний. Законы Трясины не защитят тебя. Оказавшись в Крысиной норе, если ты хоть на дюйм переступишь черту, Сериза или кто-нибудь из ее кузенов перережет тебе горло красивым ножом и закопает в грязи. Они сразу же выкинут это из головы. Ты кажешься мне порядочным человеком. Уходи. Там, внизу, между Марами и Ширилами, сейчас начнется настоящая кровавая битва, и это не твоя битва.