Лунное наваждение

Эта мысль подлила масла в огонь ее ярости. Глаза девушки гневно блеснули, но она умела управлять своими эмоциями и быстро взяла себя в руки. На ее лице появилось выражение беспечной надменности.

– Лечь с ним в постель, чтобы выяснить его секреты? – проговорила Анемон в задумчивости. Губы ее расползлись в медленной улыбке. Она подалась назад, взглянула на Стивена из-под ресниц и, наконец, пожала плечами. – А почему бы и нет, мой котик? С тобой же я легла, правда? И это неплохо сработало.

– Да, верно… – Его мягкий голос хлестнул ее, точно бархатная плеть. – Но я был легкой победой, Анемон. Де Воба может показаться тебе не столь приятным любовником.

– Правда? Откуда тебе это известно?

– Этот человек – не только жестокий убийца, но и страшный хвастун. Я слышал о нем кое-что в Париже, на коронации.

– Вот как? – Анемон передернула плечиком. – Ну что ж, пусть делает со мной что хочет! Я уверена, мне будет не так противно, как с тобой. Мне приходилось притворяться, что я на вершине блаженства! Как вспомню эти жалкие объятия…

На этот раз она зашла слишком далеко. Стивен резко схватил ее за руки, сдавив пальцами нежную кожу. Девушка охнула и поморщилась от боли. Он дернул ее на себя. У Анемон перехватило дыхание при виде свирепого выражения его лица. Она ничего не могла сделать, только смотрела в его прищуренные глаза, сверкавшие синим пламенем. Стивен приблизил губы к ее лицу и злобно процедил:

– Опять врешь, Анемон! Когда ты отучишься врать мне? Не знаю, что у тебя в душе, но знаю совершенно точно, что все эти месяцы в море ты наслаждалась моими ласками! – Он встряхнул ее. – И ты еще смеешь это отрицать? У тебя хватает наглости стоять здесь и говорить, что ты не чувствовала ничего, кроме отвращения, когда я тебя обнимал?

– Да, это так! Я испытывала такое же отвращение, как сейчас!

– Замолчи! – Его суровые черты сложились в презрительную усмешку. – Ты не убедишь меня в этом. И знаешь почему?

Анемон охватил трепет волнения. Сердце ее часто забилось. Прижатая к его сильной груди, она забыла свой страх, и огонь страсти охватил девушку. Сильные ладони Стивена буквально обжигали ее.

– Отпусти меня!

На лице Анемон отразился панический страх. Она боялась не его, а собственной слабости, ибо уже догадывалась о его намерениях. Стивен засмеялся и крепче прижал ее к своей груди. Его рука стальным обручем обхватила ее талию.

– Я вижу, когда женщина испытывает желание к мужчине, Анемон. Ты хотела меня на «Морском льве» и захочешь сейчас, если я тебя поцелую. Помнится, тебе очень нравились мои поцелуи. В такие моменты твои глаза заволакивало туманом и они отливали серебром…

– Нет! – вскричала она в испуге и попыталась вырваться.

Его близость, его крепкие объятия привели Анемон в полное ошеломление. На нее вдруг нахлынули воспоминания о прекрасных ночах в море, о тех сладостных мгновениях страсти, когда они познавали красоту и величие любви в объятиях друг друга. Эти воспоминания разбередили незажившую рану в сердце, и к глазам подступили жгучие слезы.

– Отпусти меня, Стивен!

Не обращая внимания на мольбу Анемон, он нагнул голову и впился в ее губы неистовым поцелуем, сжав девушку в своих объятиях. Она попыталась вырваться, но Стивен заставил ее раскрыть губы и проник языком в мягкие недра ее рта. Она не могла избежать этого страстного, напористого поцелуя.

Он не давал Анемон ни вздохнуть, ни пошевелиться, захватив в плен ее губы и тело. Она безуспешно вырывалась из его рук. Несмотря на отчаянные усилия подавить растущую страсть, девушка не могла противиться жарким губам и сильным объятиям Стивена и невольно отвечала ему.

Ее сила воли иссякала с каждым мгновением, растворяясь в вихре головокружительного желания. Тело девушки предательски встрепенулось в ответ на ласки Стивена и бесстыдно прильнуло к его телу, мягкие губы разжались, испустив блаженный стон. Она прижималась к нему, целовала его, ласкала пальцами его густые черные волосы и, не помня себя, отдавалась во власть его желанию. Он отпустил ее так же внезапно, как и схватил, резко швырнув на диван.

– По-моему, я доказал свою правоту, – сказал он, взглянув на нее с презрительной ухмылкой.

Он тоже тяжело дышал, но в отличие от Анемон казался совершенно спокойным. Она подняла голову и уставилась на него, оцепенев от ужаса.

– Нет… нет! – прошептала она, охваченная стыдом при виде его торжествующего лица.

Он поправил галстук и щелчком смахнул воображаемую пылинку с лацкана своего черного сюртука.

– Да, Анемон, – мрачно улыбнулся Стивен, – теперь мы оба знаем, что ты чувствовала в моих объятиях. Не забывай об этом сегодня вечером, когда будешь лежать в постели Де Воба.

Анемон вскрикнула и вскочила с дивана, вся дрожа от ярости. Стивен намекал на то утро, когда она, придя в себя после действия лауданума, обвинила его в изнасиловании. В своем гневе она была великолепна. Глаза ее сверкали огнем, лицо дышало страстью.

– Негодяй! – крикнула она и судорожно вздохнула, преодолевая подступившую к горлу волну тошноты. – Ты хуже, чем Де Воба!

– Посмотрим, что ты скажешь завтра.