Лунное пробуждение

– А как же иначе? Отправил в чужой далекий Хайленд. Приказал выйти замуж за совершенно незнакомого человека. Заставил платить за свои ошибки. Он вовсе не ценил тебя в той мере, в которой отец должен ценить дочь.

– Я же говорила, что сама напросилась сюда.

– Из-за страха, что они отправят глухую сестру.

– Да.

– То есть отец фактически заставил тебя совершить этот шаг.

– Не отец, а Сибил.

– Должен сказать, что ты ошиблась не только в моем характере.

– А в чем же еще? – с улыбкой уточнила Эмили. Самоуверенность вождя казалась занимательной и даже симпатичной.

– В нашей стране Абигайл не чувствовала бы себя несчастной.

– Скорее всего вы правы. Думаю, что со временем смягчился бы даже Талорк. Она удивительно мила и обаятельна.

– В таком случае вы с сестрой очень похожи.

Эмили не придумала, что ответить на неожиданное замечание, и несколько долгих мгновений молча смотрела в темные глаза с манящими золотыми ободками.

Лахлан бережно провел пальцем по пухлым, почти детским, губам. Неожиданное ласковое прикосновение заставило Эмили вздрогнуть.

– Ты надежная подруга. Кэт повезло.

– Я люблю ее.

– И она тебя тоже любит.

– Да, наверное.

– Очень любит. Даже обидела Друстана настойчивыми просьбами отпустить к тебе. Так волновалась, что хотела как можно скорее убедиться, что с тобой все в порядке.

– А он что, надеялся, что Кэт поверит ему на слово? – предположила Эмили. Она уже начинала понемногу понимать характер горцев.

– Да.

– Вы оба так самоуверенны!

– Но ведь не жестоки?

– Нет. Не стала бы обвинять вас в жестокости.

– А Ангус?

Эмили смутилась.

– А что Ангус? Его я никогда не считала жестоким. Разве только за компанию с остальными.

Известие явно не порадовало Лахлана.

– Тебе очень нравится с ним общаться.

– Но не больше, чем с вами. Я не давала повода для обобщений.

– Разве?

– Конечно. Этого просто не могло случиться, потому что мне очень приятно общаться с вами.

Скорее всего не стоило открывать душу. И все-таки какая-то часть существа требовала поведать, какое огромное место он занял в ее сердце.

Взгляд Лахлана изменился. В глазах мелькнула едва уловимая искра, которую можно было принять за облегчение.

– Приятно слышать.

– Правда?

– Хотя такого и не должно быть.

Эмили не стала спрашивать почему. Догадаться было нетрудно. Ей и самой не хотелось думать о невозможности будущего вдвоем с этим необычным человеком.

– Наверное, рядом с вами я веду себя как самая настоящая распутница. Но в моей душе нет ничего безнравственного. Просто к вам я испытываю какое-то необычное чувство – как ни к кому другому.

– А как же Талорк?

– Попрошу его не отсылать меня домой. Но выйти за него замуж не смогу. Впрочем, думаю, он и сам не будет настаивать.

Оборотень Талорк наверняка хотел жениться на англичанке не больше, чем Лахлан. Разница, однако, заключалась в том, что между ним и Эмили не возникло даже искры желания.

– Почему же не сможешь? Из-за моих прикосновений?

– Да, – едва слышно прошептала Эмили. Она постеснялась добавить, что не может представить близости с другим мужчиной. И так уже раскрыла сердечные тайны.

– Боишься, что он сочтет тебя испорченной моим прикосновением?

– Нет.

– Значит, просто не хочешь, чтобы он прикасался к тебе так же, как и я?

Балморал понимал слишком многое. Эмили промолчала.

– Но ведь я только начал прикасаться к тебе. Вместе нам дано познать бескрайние удовольствия – не доходя до крайности, не лишая тебя девственности. Ты даже представить не можешь, какие интимные ласки нас ожидают.

Иногда Лахлан выражался до отчаяния прямолинейно. Но Эмили не обижалась, а лишь смущалась – оттого что сама ни за что не смогла бы говорить так честно и открыто. Во всяком случае, пока.

– Я ведь была рядом с вами обнаженной, – напомнила она. – Разве это не предел интимности?

– Ты всего лишь училась плавать. – Лахлан неожиданно заключил ее в объятия. – А сейчас пришло время научиться многому другому.

Вождь отнес Эмили к камину и, не выпуская, сел в глубокое просторное кресло.

– Прямо здесь? – изумленно воскликнула Эмили. Почему же он не выбрал более укромное место? Сейчас зал был пуст, но кто знает, что произойдет через несколько минут?

– Если мы окажемся в комнате, то я не выдержу: погружусь в тебя и забуду о последствиях! – признался Лахлан глубоким гортанным голосом. Лишь тембр выдавал глубину чувств, которые вождь тщательно скрывал и в поведении, и в разговоре.

– Но этого вы допустить не можете.

– Нет.

Эмили понимала, что причина заключается именно в необходимости воздержания, и даже знала почему. Но все же было больно. И ужасно обидно. Наверное, она уже любила гордого, сильного и в то же время чуткого горца. Какая разница, оборотень он или нет? Сейчас это уже не имело ни малейшего значения. Единственно важным казалось само чувство. Оно возникло в душе, и Эмили ни на секунду не сомневалась, что останется там навсегда, до конца дней. Балморал завладел сердцем, но сам хотел лишь обладания телом.