Лунное сердце

– Ой, да я и сама не знаю. Ради того, чтобы вырваться из Дома, наверное поэтому. Дом так крепко держит, что не будь необходимости куда-то уйти, можно просидеть в нем всю жизнь. Вот и будешь тогда бесцельно слоняться, как привидение, по всем коридорам. Представь, иногда мне и впрямь кажется, что здесь водятся привидения – бродят себе по всему Дому. – Сара взглянула на старые часы, висевшие над дверью. Они показывали девять тридцать. – Кстати, о работе, – спохватилась она. – Пора открывать лавку. Загляни туда когда-нибудь. Я покажу тебе чудеса антикварного бизнеса. Ты просто обалдеешь!

Салли рассмеялась:

– Ладно, ловлю тебя на слове.

– А ты еще какое-то время побудешь здесь? Я хочу сказать, в Оттаве?

– Думаю, да. Я здесь всего несколько месяцев, но мне тут все нравится. И Байкер нравится.

– Насколько я понимаю, и ты ему нравишься, – сказала Сара. – Раньше Байкеру не слишком везло с дамами. Большинство красоток привлекал в нем образ крутого мотоциклиста. Ну а что уж говорить о женщинах, которым именно это нравится… – Она спохватилась. – Ой, я не то хотела сказать…

– Да ладно, не пугайся. Я поняла, что ты имела в виду.

– А как вы с ним встретились? Я знаю только одно – вдруг, в один прекрасный день ты тут появилась вместе с Байкером.

– Мы встретились в Национальной картинной галерее, представь себе. Это было так неожиданно. Я заметила его – разве его можно не заметить? Он стоял и разглядывал какой-то образчик современного искусства, качал головой, а я не могла понять, кто он такой. Он был в джинсах, в рубашке, с серьгой в ухе, волосы собраны в хвостик. Расхаживал по галерее с видом критика из «Нью-Йорк таймс». Ужасно был серьезный.

– Такое с ним бывает.

– Да, теперь я это знаю. По-моему, не очень-то правильно судить о людях по их внешности, но он показался мне таким странным. Я собралась с духом, подошла к нему и представилась. Мне просто необходимо было знать, что он там делает. Ждала, что он рассмеется мне в лицо, но он очень серьезно заговорил об этой картине, не помню фамилии художника, но это была ужасная абстрактная мазня, мне такие картины никогда не нравились; ну а потом пошло-поехало и кончилось тем, что мы отправились завтракать. А потом, после, – Салли улыбнулась, – после головокружительного романа все завершилось тем, что я оказалась у вас в Доме.

– Здорово! Совсем как сюжет какого-нибудь голливудского мюзикла с Бингом Кросби [58] и Марджори Рейнолдс. [59] Вот, значит, как. Ты намерена остаться?

– В Доме? Не знаю. Думаю, что останусь. Мне бы хотелось. Зависит от того, как у нас пойдет с Байкером. Все случилось довольно внезапно.

– Ну что ж! Я надеюсь, все будет хорошо. – Сара снова взглянула на часы. – О Боже. Мне надо бежать. Увидимся позже. Может, ты покажешь мне какие-нибудь упражнения из этого твоего тай-цзы, если ты не против учить недотепу, которая спотыкается на каждом шагу.

– С удовольствием. По крайней мере, будет чем заняться.

– Ну, не знаю, – улыбнулась Сара. – Если каждое утро придется вставать в такую рань… Сегодняшнее исключение только подтверждает правило. Но я с удовольствием попробую. Увидимся вечером. Конечно, если не замерзнешь там, в этих горах.

– Как-нибудь выживу.

Сара побежала к себе в комнату, схватила куртку, шарф, рюкзак и отправилась в лавку, волосы развевались на ветру. Только отойдя от Дома на два квартала, она сообразила, что так и идет в мокасинах. Поразмыслив, она решила, что отошла уже слишком далеко от Дома и нет смысла возвращаться и переобуваться. Небо было затянуто тучами, но надо надеяться, обойдется без дождя? Сара усмехнулась. Сегодня такой день, что ничего плохого случиться не может. Приснившийся ей ночью сон уже улетучился у нее из головы, так же как и мысли о Стивене – преданном поклоннике. Впрочем, о нем она вообще не думала.

Сара сидела перед своей пишущей машинкой «Селектрик» в лавке «Веселые танцоры», а из динамиков над дверью доносились звуки арфы Алана Стивелла. [60] Ощущение обостренной восприимчивости и необычной ясности еще не оставило Сару. Сегодня она наконец придумала, что ей делать со своим главным героем, а то она уже почти неделю топталась на месте. Сара как раз печатала, что предприняла в определившейся ситуации ее главная героиня, когда зазвонил телефон.

– Черт! – выругалась она и промахнулась, нажав вместо клавиши с буквой «ш» клавишу «м», так что получилась не «душа», а «дума». Нахмурившись, Сара покосилась на телефон, надеясь, что он умолкнет, но после пятого пронзительного звонка сдалась и сняла трубку.

– «Веселые танцоры». Здравствуйте! – проговорила она. – Это автоответчик. Если хотите оставить сообщение, пожалуйста, говорите отчетливо и…

– Сара?

– О, привет, Джеми! Что случилось?

– Боюсь, у нас возникли осложнения.

– Что ты хочешь сказать?

– Не знаю, с чего начать. Помнишь, я говорил, что утром возьму этот рисунок и пойду в музей? Я решил зайти туда и сначала показать Тэду Бенсону этот твой костяной диск.

– Джеми, что случилось? У тебя голос как-то дребезжит.