Лунное сердце - собачий хвост

Сначала откуда-то со стороны Земли неожиданно вырулила бутылкообразная боевая станция МОЛ с пристыкованным мотыльком “Дайна-Сора”. Вынырнула и гавкнула нам в левый бок из обоих своих пулеметных стволов. Как Пипелыч увернулся от светящихся лент очередей, я не знаю. Мне показалось, что “Еруслан Лазаревич” немыслимым образом просто изогнулся в пространстве. Инерцией меня снесло с боевого поста в сторону, и я хорошенько приложился темечком об металлический кожух орбитального телескопа.

Когда лишние звезды перед глазами исчезли, я прильнул к прицелу своей пушечки и обнаружил, что МОЛ с “Дайна-Сором”, эта, понимаешь ли, “моль крылатая”, разворачивается для второго захода. И хищно так поводит стволами в пулеметных гнездах в нашу сторону.

- Игрушки кончились, ребятки, - зло процедил я, тщательно прицелился и всадил короткую очередь точно в стыковочное устройство между двумя американскими космическими аппаратами. Конструкция тотчас же развалилась на беспорядочно вращающуюся “бутылку” МОЛа и беспомощно порхающую бабочку “Дайны”. Отлетались, родимые...

Стоит заметить, что, несмотря на все политические заморочки наших правительств, мы с американами никогда до взаимного смертоубийства не цапались. Дырок в герметичных контурах наставить, двигатели прострелить - пожалуйста, это не смертельно. Ремонтные бригады уже через пару часов вытащат подстреленных из зоны боевых действий. А так чтоб с убийством экипажей. Этого у нас по негласной договоренности никогда не было. Войнушки -войнушками, а дома жены, дети, родители старенькие. В общем, и мы, и они воевали серьезно, но без зверства, без жажды крови и обязательного уничтожения поверженного противника.

Вот и сейчас добивать ни “Дайну”, ни МОЛ я не стал. Американе поняли, “Дайна” даже крылышками благодарно качнула, выходя на посадочный коридор к Земле.

Пипелыч тем временем круто развернул нашего “Еруслана Лазаревича” и на всех парах рванул к геостационару. Двигатели орбитального маневрирования у нас класса “василиск” - такие маленькие замороженные, но очень надежные змееныши со смешно открытыми ротиками. Поэтому дошли до заданной точки мы всего за полтора витка, часа за четыре в пересчете на земное время.

Стрельба и тесное взаимодействие боевых порядков нашего и американского флотов остались внизу, на низких орбитах. В иллюминаторы уже можно было различить растущую звездочку приближающегося лунного модуля “Тугарин” с огромных размеров разгонным блоком под задницей.

Я расслабился, сижу себе, на звезды поглядываю, песенку под нос мурлычу. Хорошо хоть пушку не зачехлил...

- Спишь, Дормидонтов?! - рявкает вдруг радио голосом Пипелыча. - Цель справа!

Песенка на половине слова застряет в горле. Я бросаюсь к прицельному устройству, веду вправо “глазами” сенсоров. Мать честная! Курсом наперерез прет прямо по траектории толстая колбаска модернизированного “Скайлэба” с автоматической боевой станцией вместо башенки солнечного телескопа. Очень умно летит, шельма. Кормой вперед.

А любой космонавт знает, что в корме стандартного “Скайлэба” находится отсек твердых и жидких отходов. И если сейчас в него пульнуть, то все эти отходы окажутся аккурат на нашем “Еруслане”, полностью загрязнив его иллюминаторы, визиры, датчики наблюдения и ориентации. После этого нам уж точно не к Луне лететь, а с позором идти на буксире до ближайшей орбитальной мойки.

Ну, и для полноты картины прямо над сортирным отсеком “Скайлэба” торчат стволы боевых орудий автоматической боевой станции. То есть американе могут по нам шарахнуть во всю свою огневую мощь в любой момент, а мы.

- Хэллоу, экипаж станции “Алмаз”, - в эфир прорывается голос с хорошо различимым техасским акцентом. - Вас приветствует команда боевого поста “Скайлэб - 62”. Предлагаем открыть шлюз для приема нашей десантной команды и сдаться.

Н-да, наглые ребята. Но перевес на их стороне. Сдаваться мы, ясное дело, не будем. Но о выполнении боевого задания, похоже, придется забыть. Эх, не для тебя в небе вешали Луну, пилот Левиафан Дормидонтов! Не пройтись тебе солнечным утром по пыльным лунным просторам!

- Допрыгались, млин! - шипит в наушниках Пипелыч. - Левушка, целься в самый центр ихнего сортира. Воевать, так с запахом! Дадим последний бой супостатам! Стрелять по моей команде!

- Врагу не сдается наш гордый “Варяг”, - тонким фальцетом затягивает песню в глубине орбитального отсека Жердяй Игошин.

- ...Пощады никто не желает! - бодрым басом подхватывает Пипелыч.

Наверное, оба они ожидают, что я сольюсь с ними своим голосом в единое трио, но у меня в голове именно в этот момент искрой проскакивает совершенно шальная мысль.

Чуть впереди и выше нашего “Еруслана Лазаревича” висит над планетой светящееся пятнышко епоньского геостационарного спутника связи. Я прижимаюсь лицом к окуляру прицела. Точно, я не ошибся, это епонец. Вот на борту даже виден красный квадратик государственного герба и написанное латиницей название. “Туторава-хай” собственной персоной.

Я смахиваю ползущую капельку пота с виска. Спокойнее, не спешим, хорошо целимся.