Лунное сердце - собачий хвост

- Работают все радиостанции, центральное телевидение и системы связи Советского Лукоморья, -продолжал вещать голос из радиоприемника. - Передаем сообщение Телеграфного Агентства Лукоморского Союза!

Долгая пауза. А потом торжественный голос снова пронзил радиоэфир:

- Лукоморская наука одержала важную победу в исследовании и освоении космического пространства! Сегодня с космодрома Нур-Байкан осуществлен запуск космического корабля с первой навкой - космонавтом на борту - Василицей Премудровой!

- Она все-таки решилась лететь! - я хлопнул ладонью по столу. Василицу Премудрову я знал уже лет десять. Эту белокурую красавицу готовили к полету всем Звездным городком. Создание небесной красоты с дивными голубыми глазами под длинными черными ресницами уверенно сдавало все предполетные экзамены и проходило комплексные тренировки. Но категорически отказывалось сесть в пилотское кресло космического корабля на Нур-Байкане. И вот свершилось!

- Да, первая навка в космосе - это большое достижение. Поздравляю, Левиафан, - Скотт пожал мне руку.

- За это стоит выпить, - я достал из контейнера с продуктами тюбики с черносмородиновым соком.

- Первая навка, первая навка, - задумчиво повторила Дунь Ша. - Вот и старец Нинелий писал о первой навке...

- Ты думаешь?.. - Скотт замер с открытым ртом.

- Первая навка, - на лбу Дунь Ша пролегла едва заметная морщинка. - Преодолеть свои страхи и совершить что-то хорошее, важное для всех. Может, это и есть первый шаг на пути к человечности?

- Э. Допустим, - согласился Скотт. - Тогда что такое “единорог”?

- А если старец имел в виду носорога? -предположила Дунь Ша.

- Если Нинелий имел в виду носорога, он бы так и написал - носорог, - горячо возразил Паразитински. - И потом - носороги не летают, а в Завете ясно написано: “навка на единороге пролетит”. Нет, здесь что-то другое.

- Едино-рог, - я произнес слово, разделив его на две части. - “Едино” - значит единый, общий. А что такое “рог”?

- Вот женишься, а жена тебе наставит рога - и ты сразу все поймешь! - хохотнул Скотт.

- Рог. На космодроме в предстартовом заклинании космические корабли называют РОГами - реактивными орбитальными гравицапами, - сказал я. - Тогда получается, что “единорог” - это единый реактивный орбитальный гравицап.

- В каком смысле “единый”? - поинтересовалась Дунь Ша.

- В смысле общий, всех жителей Земли, -предположил я. - Вот наш космолет сейчас состоит из лукоморского “Тугарина”, топлива из Соединенного Пятидесятья и разгонника, сделанного в Народной Китаянии. Чем не “единорог”?

- Допустим, - Дунь Ша кивнула головой, соглашаясь с моими доводами. - Значит, второй шаг на пути к человечности - объединить усилия всей Земли. В том числе и для создания общего космического корабля. Будем рассуждать дальше. Итак, первая навка -космонавт должна на едином РОГе пролететь по орбите через что?

- Через четыре самых больших под светом Солнца кольца, - заключил я. - И где же эти кольца?

- У нашего известного писателя Толкиена есть история о кольцах, - Паразитински задумчиво поскреб кончик длинного уха. - Но там идет речь, кажется, всего о двух кольцах... Космический корабль - даже самый маленький - ни за что не протиснется сквозь них. Хотя.

Скотт округлил глаза.

- Ну? - я слегка подтолкнул его. - Что ты хочешь сказать?

- Я, кажется, знаю, где находятся самые большие под светом Солнца кольца, - широкоскулое лицо Паразитински расплылось в радостной улыбке. - Самое большое кольцо в Солнечной системе есть у планеты Сатурн. Кольца поменьше есть у Нептуна и Урана. И совсем тоненькое кольцо есть у Юпитера! Значит, первая навка - космонавт на едином космическом корабле должна пролететь по орбите, проходящей через все четыре планетных кольца!

- Вполне может быть, - поразмыслив, согласился я. - Мы станем человечеством, если объединим наши силы и совместно займемся чем-нибудь действительно масштабным. Хотя бы теми же межпланетными экспедициями.

- Нет, мальчики, - покачала черноволосой головкой Дунь Ша. - Мне кажется, что не все так просто. И космические полеты вовсе не самое главное, что нужно для очеловечивания.

- Вопрос о человечности перестал быть риторическим и философским, - глубокомысленно изрек Скотт, когда мы заняли свои места за столом. - Не прогадаем ли мы, если станем человечеством?

- Мы столько мечтали об этом, - я улыбнулся. - А теперь засомневались.

- Мечты - это только воздушные замки, - фыркнул Паразитински, - а жить всегда хочется в реальном, теплом и просторном доме. Если верить нашим преданиям и сказкам, переход к человечности неминуемо повлечет за собой полный отказ от базисных принципов нашей цивилизации - магии и колдовства. Леви, ты готов отказаться от всех достижений магической науки -космонавтики и компьютерной техники, медицины и биологии? Как мы сможем вести без колдовства сельское хозяйство, строить дома, создавать новые машины? Стоит ли жертвовать всем этим, чтобы стать человеком?

Я задумался. Человечность и в самом деле посягала на самые основы нашего колдовского мироздания.