Лунное стекло

– На Лубенском? Практически нет, – ответил Фэб. – Или очень мало. Они точно чувствуют портал, я в этом уверен. И не строят там гнезд, им, видимо, некомфортно.

– Понятно, – подытожил Скрипач. – Теперь технические детали. Поезд отпадает, там нужны документы, а вокзалы, я думаю, пасет Официальная. Не факт, но исключать эту возможность нельзя. Агентская практика тут не поможет. Поэтому мы доедем с тобой, Ри, и с Киром до Питера, якобы в гости, а сами…

– Подождите, меня вызывают, – Ри вышел из комнаты, на ходу вытаскивая коммуникатор. Вернулся он через две минуты. На лице – выражение растерянности и озадаченности.

– Через два часа я должен быть на «Альтее», – сообщил он. – Мне, оказывается, положена какая-то премия, и я где-то там должен присутствовать. Я спросил, надолго ли, у меня ведь отпуск. Они сказали, что завтра я смогу продолжить отпуск согласно распоряжению… сверху.

– Понятно, – Скрипач задумался. – В таком случае – лети. Нельзя привлекать к себе внимание. Все должно идти как обычно.

* * *

– Будьте осторожны, – Кир, Ит, и Скрипач поспешно одевались, и Берта с Фэбом, чтобы не мешать, отошли в коридорчик, ведущий в кухню. – Ребята, пожалуйста! Я посмотрела прогноз, и…

– И чего там такое? – Скрипач раздраженно дернул застрявший шнурок на берце. – Снег?

– Если бы. Метель. Идет циклон, будет ветер и снегопад, – Берта закусила губу. Фэб положил ей руки на плечи, успокаивая. – Только не разбейтесь, ради Бога.

– Мы будем очень осторожными, – Ит застегнул куртку. – Не бойся, маленькая. Через сутки мы будем уже здесь. Клянусь.

– Правда, не бойся, – поддержал его Скрипач. – Ничего не случится.

– Мы с Джесс и Романом Игоревичем так и вообще завтра утром приедем, – Кир улыбнулся, подошел к Берте и щелкнул ее по носу. – Ты лучше шарлотку испеки, вот чего. Для моральной поддержки Ромки. А то он совсем сник.

– Ладно, испеку. Так и быть.

Ит подошел к ней, обнял, потом Скрипач, дошнуровавший, наконец, свои берцы, подошел тоже, и через минуту вся семья стояла, обнявшись, прижавшись друг к другу. Молча, закрыв глаза, не двигаясь. Ощущая ту особенную общность, которая сейчас была так нужна, без которой жить стало бы невозможно, которая была подобна свету в непроглядной тьме.

– Я люблю тебя, – беззвучно прошептал Ит. – Я очень тебя люблю…

Кому из них он это сказал, не имело значения – потому что в семье каждый имел право сказать это каждому.

– Ребята, время, – Кир опомнился первым. – Опоздаем.

– Да, идем, – Скрипач вздохнул. – Ложитесь спать пораньше, хорошо? А то завтра с самого утра будет продолжение марлезонского балета, а кое у кого сломаны ноги и ходить больше получаса нежелательно.

– Ляжем, – согласно кивнул Фэб. – Давайте, родные. С Богом. Удачи!

– Спасибо, скъ`хара…

Дверь за ними захлопнулась, затем – торопливые шаги по лестнице, писк домофона. Ушли. Надо, потому и ушли. Всегда что-то надо…

Как же обидно.

– Фэб, может, чаю? – предложила Берта.

– Это мысль, – согласился Фэб. – Поставь сама, хорошо? Я полежу, и так ходил слишком долго.

…Илья, увидев переломы, впервые за годы совместной работы устроил Фэбу форменный разнос. Результатом разноса стал десятидневный отпуск, режим и строгий запрет на хождение больше получаса, причем исключительно по квартире, никакой улицы. И никаких нагрузок. И крайне желательно ограничить обезболивающие хотя бы на четверо суток до разумных пределов, потому что Фэб с обезболивающими во время работы переборщил: боялся, что боль отвлечет, боялся сделать ошибку.

В принципе, Фэб с тем, что сказал Илья, был согласен – окажись на его месте кто-то другой с такой же травмой, он бы велел делать то же самое и отругал бы точно так же…

Часом позже они вдвоем сидели в комнате – Фэб полулежал с книгой на диване, Берта расположилась за столом, она что-то читала с ноутбука. На улице уже стемнело, и снова пошел снег, но уже не такой тихий, как утром. Потихоньку стал подниматься ветер, тонкие ветви рябины слабо подрагивали. Начиналась метель…

– Фэб, знаешь, – начала Берта, закрывая ноутбук. – Мне почему-то… неспокойно.

– Мне тоже, – согласно ответил Фэб, закрывая книгу. – Всем неспокойно, маленькая. Ри волнуется, очень. Заметила?

– Да, – кивнула Берта. Встала со стула, подошла к окну, посмотрела в подступающую ночь. – И если бы мы понимали хоть что-то! Ведь до сих пор ничего не понятно!.. Я словно кручу головоломку и так, и этак, а она никак не складывается. На Терре-ноль было проще. Мы хотя бы знали, что мы ищем и для чего мы это ищем, а тут…

Она не договорила. Махнула рукой, отвернулась.

– Мы до сих пор не знаем, для чего на самом деле нужны мета-порталы, – напомнил Фэб.

– Этого никто не знает, есть только предположения, – пожала плечами Берта. – Когда мы там жили, я какое-то время казалась самой себе… стражем. Который не имеет понятия о том, что он охраняет. А может, ему вообще не положено знать, что там, за дверью, к которой его приставили и велели никого не пускать. Не могу объяснить это ощущение иначе, прости.