Лунное золото Революции (СИ)

Он работал там уже вторую неделю, и все это время чувствовал себя хозяином большого хлебосольного дома, к которому ежедневно приходит множество гостей. Гости, правда, были хамами и воспитаны соответственно - калош не снимали, а то и вовсе пренебрегали этим буржуазным атрибутом, топали в зал прямо в сапожищах, зычно перекликались за едой, рук не мыли, но он старался не обращать на это внимания, занимался своей работой: резал, заваривал и внимательно слушал.

К счастью у него имелись подчиненные – люди и механизмы. Кухню большевики механизировали до крайности, чем заслужили его невольного уважение. Вторые работали сами по себе, о них не исходило опасности, а чтоб первые не мешали ему делать главное дело, он загрузил их по-полной, как хороший боцман загружает своих матросов, чтоб у тех не появлялись ненужные мысли. Из-за этого буфет теперь не только блистал чистотой, но и красовался наглядной агитацией. По стенам висели плакаты МОПРа, негры, разрывающие цепи, глупые цитаты и, конечно, вожди, вожди, вожди… От мелких, местного значения, до самого большого… Любила эта власть себя чрезмерно и обожала, когда ей льстили.

Польза от такого подхода имелась очевидная: заходя в буфет, парторг спецплощадки, товарищ Андреев одобрительно покачивал головой и смотрел ласково, а сквозь отмытые до полной прозрачности окна, профессор мог наблюдать за частью пусковой площадки.

Нет, что не говори, а работать большевики умели!

Лунная экспедиция становилась все реальнее и реальнее. Через окно своего кабинета Апполинарий Петрович видел, как за одну ночь на краю поля появился Лунный корабль. Пока еще безымянный, он оказался похож на высокий конус. В этот раз профессор отказался от идеи яйца - видимо новый шаг в неизвестное требовал и новых форм, но рассмотреть подробности буфетчику не удавалось – мешали возникшие рядом с кораблем в ту же ночь сарайчики, да и далековато все-таки, а тащить сюда бинокль он не решился. Точнее это категорически запретил князь Гагарин.

- Да и чего там смотреть-то? – бормотал сам себе профессор. – Эту мерзость сокрушить надобно, а не рассматривать… Ничего. Бог даст….

Он грыз ногти, раздумывая как помочь Господу. Пора уже было переходить ко второй ступени.

Рассчитывая на пристрастие пролетариев к выпивке, профессор нашел и доставил в буфет бочку настоящего «Венского». Удивительного вкуса пиво, аж еще довоенного! Пролетарии и те пили, и глазки закатывали – вот как хорошо им было!

Возможно, пиво и было таким вкусным оттого, что кроме привкуса хмеля и солода, там имелся еще и привкус смерти. Ведь адскую машину профессор и протащил на спецплощадку как раз в этой самой бочке. Вторая ступень тоже преодолена.

Теперь ему нужна была встреча с людьми из-за забора. Он надеялся, что они сами придут к нему, ведомые пагубными привычками, но ошибся.

Пиво нужных ему гостей не прибавило.

Окольными путями удалось выяснить, что рабочие там питаются на месте. Сухим пайком.

Несколько дней профессор ждал, что ему улыбнется случай или посетит удача, но те, похоже, бродили далеко от Екатеринбурга и тогда он решился действовать иначе. Если они не шли к нему, то следовало ему идти к ним. Идти, не смотря на риск.

Поразмыслив, он написал докладную на имя начальника полигона, в которой потребовал организации горячего питания прямо на местах для тех, кто не мог ходить в буфет и допуска для себя, чтоб организовать все это.

Через день он получил письменный ответ. В допуске ему отказали, однако теперь к столовой прикрепили несколько человек из охранявшего небо над спецплощадкой авиаотряда, которые после обеда должны были захватывать с собой бачок с горячим.

На следующий же день, дождавшись, когда появятся долгожданные авиаторы, профессор вышел в народ.

Он шел между столиков. Полы белого поварского халата отставали от него на один шаг и догоняли его только тогда, когда он останавливался около какого-нибудь столика и заговаривал, интересуясь мнением своих гостей о качестве работы буфета. Благодарно кивал, записывал пожелания в блокнотик. Около столика, где сидели летчики, он задержался и тоже что-то записал. Похлопав пилотов по плечам, удалился к себе.

Он сделал, что хотел и теперь естественный ход событий должен будет привести все к логическому концу.

Чуть отодвинув занавеску на стеклянной двери своего кабинета, он смотрел, как выбранный им летчик быстро вычерпывает суп из тарелки. Вот черпнул раз, другой, третий… Вот!

- Что это?

На молодом лице поступило странное выражение- смесь детской обиды и желания расхохотаться.

- Это что?

Возникшая за спиной подавальщица смотрела в ложку с тем же выражением, никак не решаясь сообразить розыгрыш это, чтоб с ней познакомиться, или вовсе напротив, смертельная обида для всего Советского общепита?

В приподнятой на уровень глаз, так чтоб соседи по столу тоже увидели, ложке, лежала, бесстыдно поблескивая полированным металлом, шестигранная гайка, окруженная розовыми полосками вареной свеклы.