Лунное золото Революции

— Что так?

— В нашей семье к русским всегда хорошо относились. А я вот….

Он толкнул броневой лист перед собой, словно во всем виноват был именно танк.

— А там сейчас русских нет, — отозвался башенный стрелок. — Там одни большевики остались.

Танк дернулся, словно возмутился вместе с командиром.

— Ты, что, дурак, Казимеж? Что говоришь?

— Говорю, что слышал. Нам так полковой священник говорил.

Казимеж стал говорить, подпуская в голос ту крестьянскую показную глупость, за которой бывало, прятались новобранцы из деревень, пока не привыкнут и не пообтешутся в армии.

— Прямо вот этими вот словами — одни, мол, большевики там остались, а это, говорит, считай, что и не люди вовсе, так как против заветов Господа нашего идут, Иисуса Христа. И ежели в штанах у них пошарить, то обязательно обнаружится хвост. Только вот не помню где шарить нужно спереди или сзади…

Последнюю фразу он произнес гнусавым капелланским голосом и капрал Яцек хмыкнул. Вот легкий характер у человека — все в шутку обернет! Уже нормальным голосом товарищ сказал.

— Не переживай, Яцек… И так чуть не каждый день на границе провокации. Одной больше, одной меньше… Да и что мы там двумя танками навоюем? Пустяки… Прокатимся вперед, заедем метров на пятьсот к большевикам. Ну, может быть сломаем что-нибудь, что под гусеницы само подвернется, или курицу задавим, постреляем в воздух — и назад.

Иржи молча покачал головой, и Казимеж убежденно добавил.

— Греха на душу не возьмем. Ничего не случится. Капитан, помнишь, говорил, у них тут только пограничники разъездами… Может быть повезет и никого вообще не встретим… Ну, а встретим — куда им против нашего танка? Мы их не тронем, а они даже если попробуют, так у них и не выйдет ничего…

Это, конечно успокаивало. Кавалерия против танка это все-таки как-то… Несерьезно что ли… А танк и впрямь был новенький — всего два месяца как выкатился за заводские ворота. Шестидесятисильный двигатель, броня до дюйма, два пулемета! На таком можно куда хочешь отправиться с полной уверенностью, что обратно вернешься целым и невредимым.

Перед бродом, еще на своей стороне, они остановились, и капрал третьего отдельного бронедевизиона имени принца Савойского Яцек Венжел открыл передний люк.

За железным окошком своей жизнью жил обычный, гражданский мир — с поздними осенними цветами, запахом меда и кострового дыма. За еще зелеными ветвями, за негустой полоской польского камыша текла небольшая речушка. На другом её берегу, ничем, по существу не отличавшимся от этого стоял тот же камыш, те же елки и березы. Но это были уже советские елки и берёзы. Берега соединяла желтоватая полоска брода, просвечивающая сквозь прозрачную воду.

— Что ждём, командир? — спросил сверху стрелок. Командир не ответил. Он думал о том, что сейчас они выполнят приказ и это может сдвинуть с места такую лавину, что…. От этих мыслей Яцек стало не по себе и он, чтоб все это побыстрее кончилось, вдавил педаль в пол. Машина клюнула носом и по только что спокойной воде побежали первые волны. Нечего раздумывать. Он солдат, а солдат не думает — солдат повинуется.

Хотя граница проходил посередине реки, но он почувствовал себя объявившим войну СССР, едва на лицо попали первые капли. Тогда он закрыл люк и добавил газу…

СССР. Киевская область. Октябрь 1931 года.

Лейтенант вышел на дорогу, рефлекторно поправил гимнастерку. Федосей прислушался. Теперь грохот двигателей уже ощутимо бил по ушам. Конечно, с ревом ракетного двигателя и не сравнить было, но все-таки… Деготь поморщился. Он дернулся, было, выйти, но пограничник остановил его.

— Товарищи космонавты! Прошу оставаться в машине.

Лейтенант повернулся к сопровождающему их бойцу и негромко сказал.

— Товарищ Охрименко! Посмотрите, что там… Если что — то сразу назад.

За грохотом танковых моторов можно свободно было орать в голос, но привычка брала свое. Пограничники не орут рядом с границей. Боец, подхватив винтовку, скрылся в зарослях. Не прошло и двух минут, как он вернулся.

— Танки, товарищ лейтенант! Два. Границу, похоже, бродом пересекли. Движутся прямо к нам.

То, что танки не стоят на месте, Федосей и сам сообразил. Двигатели ревели все ближе и ближе.

— Заблудились танкисты, что ли, а товарищ лейтенант или как? — спросил водитель, повернувшись к ним.

— «Или как», Макивчук, «или как». Силу нашу пощупать решили. Сами ведь знаете, что на всей границе твориться. Помните, что товарищи первые космонавты на политинформации говорили?

Он кивнул в сторону Малюкова и Дегтя.

— Со всех ведь сторон лезут…

Лейтенант коротко задумался.

— Макивчук.

Водитель вытянулся перед лейтенантом.

— Доставите товарищей космонавтов на заставу и доложите, что мы тут пресекаем нарушение границы. Охрименко, за мной…

— Э-э-э-э нет, товарищ лейтенант, — быстро остановил его Деготь. — Давайте как-то по-другому. Кто знает что там и лишними мы, во всяком случае, не будем. За нас не переживайте. Бывали в переделках…

Лейтенант на мгновение задумался, но все же отрицательно покачал головой.

— Нет, товарищи. У меня приказ… Да и в конце концов вы — гости.