Лунные дороги

У этой женщины — интересная и трагичная судьба. В молодости Нина Павловна была потрясающей красавицей, даже тогда, после всех испытаний, выпавших ей, лицо Нины Павловны сохраняло следы былой красоты. Она вышла замуж за известного поэта — Михаила Герасимова. У них дома был литературный салон, куда часто приходили Маяковский и Есенин. Как рассказывала Нина Павловна, Есенин был влюблен в нее. Светская львица ввела в литературный круг своих знакомых молоденькую Наташу Кончаловскую.

В 39-ом году мужа Нины Павловны арестовали и расстреляли, а ее сослали в Казахстан. Некогда салонная красавица провела в лагере десять лет, вернувшись оттуда совсем больным человеком. Она заболела бруцеллезом, этой редкой болезнью заражаются от скота. Ей все время было холодно, даже летом Нина Павловна часто ходила в шубе.

Герасимова рассказывала Наташе, как страшно она жила в лагере, как голодала, как озверевшие женщины насиловали надзирателей. Она показывала девушке свои молодые фотографии, ее лицо было восхитительно — мерцающие глаза, высокий лоб, маленький аристократический рот. Когда Нине Павловне удавалось достать в лагере кусочек масла, она мазала им лицо, пытаясь сохранить ускользающую красоту.

Через десять лет Нина Павловна вернулась в Москву, все ее напуганные родственники отказались от нее. Герасимовой пришлось обратиться за помощью к Наташе Кончаловской, которая была уже замужем за Сергеем Владимировичем Михалковым. Сергей Владимирович, прикрытый броней авторства Гимна Советского Союза, выхлопотал для "врага народа" комнатку в коммунальной квартире и маленькую пенсию. Герасимова поселилась неподалеку от них в Трубниковском переулке. Наталья Петровна опекала Нину Павловну до самой ее смерти — каждый месяц прибавляла денежек к мизерной пенсии, отдавала свою одежду, присылала продукты. Иногда благодарная Нина Павловна помогала Михалковым по хозяйству. Закончилась ее жизнь очень печально, она выбросилась из окна.

К светлым советским праздникам в Москве выпал снег, было холодно. В своих армянских туфельках, незадачливая Наташа тут же промочила ноги. В такси, по дороге на Николину Гору, Андрей грел на коленях ножки любимой.

Когда они вошли в дом, все с шумным любопытством уставились на нее, Наташа выдохнула: "Ой, я сейчас", и быстро убежала в ванную комнату. Там она сняла бигуди, долго колдовала над прической, подкрасилась. И, сдержавши свое обещание, ровно через час появилась в столовой. "Ах, ну это же абсолютный Гоген!" — восхитилась Наталья Петровна — "Какая хорошенькая!". Сели обедать. Юная гостья ела с большим аппетитом, что очень понравилось будущей свекрови.

После трапезы Наталья Петровна завернула девушку в огромную оренбургскую шаль и выдала свои боты. Отправились гулять. По дороге зашли в несколько домов. Бережно раскутывая ее, Наталья Петровна радостно представляла своим друзьям: "Невеста Андрона!". Все с любопытством смотрели на экзотический экземпляр, ласково поддакивали Кончаловской — "Да, да абсолютный Гоген!". Наталья Петровна, так же осторожно закутывала невестку, и они шли дальше. Так они посетили дома всех знакомых на Николиной Горе.

Наталья Петровна сразу же понравилась девушке, она была очень ласкова с Наташей, отдала ей свою шаль и резиновые сапоги и, чтобы та не обиделась обыденности подарка, заверила: "Возьми, пригодится. В Киргизии скоро начнутся холода". Эта крупная дама, несмотря на свой уважаемый возраст, была энергична, восторженна, даже шаловлива. Все, что рассказывал Андрон, обожавший свою мать, подтвердилось. А дом Кончаловских! В него невозможно не влюбиться, он искусно соблазняет гостей своей красотой, уютом, там всегда вкусно и празднично.

Московские чудеса продолжались. Восьмого сентября Андрон пригласил невесту пообедать в "Националь", сказал, что хочет познакомить с самым близким другом. Наташа удивилась, с каким подобострастием гардеробщики поклонились Андрону: "Здравствуйте, Андрей Сергеевич, давненько вы у нас не бывали!".

— Ну, прямо, как в "Повестях Белкина"! Как они Вас любят!

— Х-м, если бы не революция, они были бы моими крестьянами. Они из Михалково — нашего имения.

Друг Андрона — Влад Чесноков был переводчиком у Хрущева, часто ездил за границу. Он очень много знал, иронично рассказывал о жизни "слуг народа", Советскую власть называл Софьей Власьевной. Влад любил Андрона, и его ласковая любовь тут же распространилась и на Наташу. В этот вечер, опьяненная счастьем, обаянием собеседников и бокалом "Киндзмараули", Наталья позвонила Симе Владимировне. Директриса обрадовалась, услышав воспитанницу: "Где ты? Как у тебя дела? Как ты оказалась в Москве?". "Сима Владимировна, я выхожу замуж! Да, да! За Андрона Кончаловского! Я прилетела в Москву познакомиться с его родителями!". От радости Наташа не могла стоять на месте, на каждом слове она смешно подпрыгивала.

Вечером 11-го ноября молодые люди вернулись во Фрунзе. Когда они вошли в свой номер-люкс, тут же раздался телефонный звонок.