Лунные дороги

— Ничего, помоешь, — говорил он, и Наталья чувствовала неприятный запах алкоголя и ресторанной еды.

И в то же время Андрей привозил ей из-за границы красивые вещи, Наталья была очень хорошо одета. Он всегда беспокоился за ее здоровье, она и впрямь чувствовала себя неважно. После голодания на "Первом учителе", у нее началось малокровие, и было очень низкое давление. Андрон попросил Нину Максимовну Кончаловскую — двоюродную сестру Натальи Петровны, обследовать жену в своей поликлинике.

Нина Максимовна — высокая худощавая женщина, с короткой стрижкой седых волос и постоянной папироской в сухих нервных губах, очень нравилась Наталье. У нее была своеобразная манера разговаривать, слова она произносила резко, не церемонясь, но при этом Наташа чувствовала, что она очень добрый, отзывчивый человек, в котором нет ни капельки фальши. Нина Максимовна была дочь Максима Петровича Кончаловского — знаменитого профессора-кардиолога родного брата Петра Петровича. Она уже тоже была профессором и заведовала поликлиникой института труда. В результате полного обследования Наташиного организма Нина Максимовна сказала:

— Наталья, все у тебя нормально, ты здорова. Просто ты слабенькая. Понимаешь, есть люди физически сильные, а есть слабые. Тебе надо много жрать, спать и ни о чем не волноваться.

— Я не могу себе позволить много жрать и спать, и не волноваться тоже не получается, такая у меня профессия.

— Дело не в профессии! — сказала Нина Максимовна, серьезно глядя на девушку, — Тебе Андрон нервы мотает. Пошли его к черту.

На католическое рождество Наталья пригласила своих однокурсников, приготовила рождественскую индейку, накрыла красивый стол. Ее похвалил только Сережечка Малишевский — это был красивый мальчик с приятным бархатным голосом, потом он будет много заниматься дубляжом фильмов. "Как ты все изящно и вкусно приготовила", — пропел он, с аппетитом уплетая индюшачью ножку. Остальные ребята, набив свои неприхотливые студенческие брюшки, уже во всю плясали.

Веселье было в самом разгаре, как вдруг позвонил Андрон, сказал, что прилетел из Чехословакии и едет домой. Молодые люди всполошились: "Ой, неужели, мы сейчас познакомимся с Кончаловским!". Андрей уже тогда был известен, особенно среди кинематографистов. Ехал Андрей Сергеевич долго, и ребята, так и не дождавшись его светлости, разъехались по домам.

Андрон прибыл к двум часам ночи, уставший и взвинченный. "У тебя нет покурить?" — спросил он. Наташа удивилась, Андрей не курил, и не разрешал курить жене. "Ребята выкурили все сигареты" — тихо сказала Наталья. Супруги стали рыться в помойном ведре, ища затерявшиеся чинарики. Нашли несколько сморщенных, изрядно подмокших, вонючих бычков. Пока Андрон сушил их на газе, Наташа накрыла стол, они выпили и закурили.

Андрей Сергеевич потер покрасневшие от усталости глаза и рассказал Наталье, какие ужасы творятся в Чехословакии — советские войска ввели туда танки. Она, как большинство молоденьких женщин, политикой совершенно не интересовалась, Наташа смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, вслушивалась в его трагический, тихий голос, пытаясь отгадать, что она слышит в нем. Девушка не понимала, почему далекие события в чужой стране так его печалят. Она радовалась, что муж вернулся домой, что они сидят за накрытым столом, у них есть сын и все как будто хорошо…

Через несколько дней они готовились к встрече Нового года. Андрон сказал, что пригласил свою знакомую чешку: "Она одинока и очень переживает, что происходит на родине. Надо ее обласкать и обогреть". Чешку звали Яной, лицо ее не было ничем примечательно, а вот задница поразила Наталью своими невероятными размерами. Было такое впечатление, что под юбку засунули две огромные подушки, которые весело подпрыгивали при ходьбе, не желая делить с хозяйкой ее грустного одиночества. Весь вечер Яна была томной, вяло ела и много пила.

Во ВГИКе началась зимняя сессия, Наташа готовилась к экзаменам вместе с Натальей Гвоздиковой. Они сидели и усердно конспектировали учебник марксизма-ленинизма. Наталья Петровна прислала с шофером утку с яблоками, две худенькие девушки в несколько минут расправились с уткой. Позвонила Нея Зоркая — известный кинокритик, умная и вечно юная женщина, с которой Наташа дружит всю жизнь.

— Наташенька, не хотите зайти ко мне в гости? И Андрон обещался прийти!

— Спасибо большое за приглашение. Очень хочется к вам, но у меня завтра экзамен. Мы сидим с моей однокурсницей и готовимся.

Заниматься после съеденной утки было тяжеловато, поэтому девушки решили прогуляться на свежем воздухе и заодно заглянуть на минуточку к Нее Марковне.

Девичье появление было неожиданным, но встретили их радушно. "А где же Андрон?" — спросила Наташа у хозяйки. На голос жены, из второй комнатки вышел Андрей Сергеевич, его уши ало пылали. Через некоторое время из этой же комнаты выплыла чешская барышня, ее щеки были приблизительно того же оттенка, что и ушные раковины Андрона. У Натальи перехватило дыхание, но, совладав с собой, она весело спросила: