Лунные горы

Через час мы были уже в воздухе, и самолет, разворачиваясь, сделал прощальный круг над озером. Я видел темные островки, белый пляж и белый накат, красную воду у крутого берега и улавливал оттенок зелени в синем озере там, где ничто не мутило воду.

Проплыло под самолетом почти совсем заросшее озеро Кьога — лишь по узкому черному фарватеру угадывался Нил, пробирающийся через озеро к водопадам Мёрчисона.

Леса почти не заметно, земля сплошь возделана. Хорошо видны светло-зеленые, заросшие и уже переставшие существовать реки и долины, где еще сочится черная вода.

Груды облаков, как бесформенные воздушные шары, взлетели от озер и болот и теперь шевелятся и обваливаются на нашем пути, как лавины.

Нил исчез и вновь явился нам — белым, бурным, — под названием Бахрэль-Джебель, Горная река, на спуске от центральноафриканских нагорий к суданским равнинам.

Белые облака отбрасывали на землю синие тени, и синие тени казались озерами.

Перед Джубой, первым суданским городом, где мы приземлились, Нил стал широким и даже сверху хорошо были видны плывущие по нему седды — зеленые, сорванные половодьем с берегов острова. Вдоль притоков — редколесья. И посажены деревья вдоль редких дорог.

Джуба, важный торгово-транспортный центр Южного Судана, открылась с воздуха круглыми соломенными хижинами на окраинах и домами под шифером в центре. У аэропорта работали обнаженные до пояса суданцы в таких же широких соломенных шляпах, какие носят в Гвинее и Мали люди из племени фульбе.

За Джубой начинается судоходство по Нилу, и сперва создается впечатление, будто Нил, расставаясь с саванной, входит здесь в зону степей и полупустынь… Так оно в основном, видимо, и есть, но из правила этого следует исключить необычайно широкую здесь долину Нила — Нил вклинивается в жуткие тропические болота, плечами раздвигающие сухую степь.

Там, вдоль Нила, на его берегах все пусто, почти безжизненно. Мутная, местами почти черная вода. Бледная зелень. Ржавые пятна.

Люди ушли от Нила, ушли от его медлительных здесь протоков: все деревни на водоразделах, но и там, наверное, житье несладкое.

Дальше в дневнике у меня записано так: «Нил сейчас с левой стороны, а болота стали еще обширнее, и не только вдоль самого Нила — заболочены обширнейшие пространства, как бы оторванные от долины. А справа — сухо, безлюдно. Просвечивает бурая почва.

Удивительная картина: сухие участки кончились и под нами — густо задернованное болото, затопленная равнина. Сверху это незаметно и обнаруживается только потому, что в воде серебрится, поспешая за самолетом, серебристое отражение солнца… И слева и справа от нас возникли кучевые, подобные рыхлым башням, облака.

Болота, по моим расчетам, тянулись километров двести — триста, а потом Нил пришел в себя, и на правом берегу появились деревушки, появился небольшой городок».

В Хартуме нас разместили в лучшей гостинице города, в «Гранд-отеле», который стоит на самом берегу Голубого Нила, и в этом есть своя прелесть: упругой лавиной катился Нил почти вровень с каменным парапетом, и любопытно было сидеть под фикусами на скамье и дивиться его первобытной нестареющей мощи.

Мы не рассчитывали побывать где-нибудь утром — вылет в Каир намечался в семь часов утра, — но потом его отложили до двенадцати тридцати.

Решение наше было единогласным — идти к слиянию Голубого и Белого Нила. Мы дошли туда, и у нас было время все внимательно осмотреть. Впоследствии я удивился, как скупо все описал:

«Мы у слияния Белого и Голубого Нила, там, стало быть, где начинается собственно Нил. Оранжево-красный внизу, с зелеными фермами мост через Белый Нил — он ведет из Хартума в Обдурман. Кирпичный, прикрытый цементными плитами парапет набережной на мысу при слиянии. За парапетом — коса из зеленоватых камней. Затопленные желтые мимозы. Волны. Пестро-черная полоса мусора у набережной. Плеск.

Рыбачьи лодки. Колья ставной сети, вытянутые по линии слияния двух рек, и там же плавают белые пеликаны.

Сушатся сети на траве.

На островке — минарет и плоские домики.

Кровать без матраса, и на ней спит суданец. Его товарищ вяжет или чинит сети. Оба в бледно-желтых га-лабеях.

Белый Нил действительно «белее», но Голубой — коричневый.

Небольшие финиковые пальмы. Колбасные деревья, плоды которых я взял для коллекции».

…Потом был Каир, а от Каира — пять часов сорок минут беспосадочного перелета до Москвы.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Снова над Африкой и некоторые размышления

в связи с этим. Дожди в Найроби.

Найроби — Дар-эс-Салам. Еще несколько слов о Юнкере.

Над Танзанией и Мозамбиком. Прилет в Малави.

Аэропорт Чилека и Лимбе. Зомба — Ньяса. О Гарри