Лунные горы

Венценосный журавль стал символом независимой Уганды. Право же, это очень милый, очень симпатичный символ… Безнадежное дело — предсказывать государству политическое и социальное будущее на ближайшее время даже… Но как хочется мне, чтобы изящный венценосный журавль долгие и долгие годы был полноправным и полноценным символом Уганды, одной из привлекательнейших стран Африки…

Теряющий терпение, но отнюдь не выказывающий этого внешне Дэвид встречает нас у микробаса. Пора, пора! Нас ждут на гидроэлектростанции Оуэн-фолс, а там тоже существует свой временный регламент.

Оуэн-фолс в переводе — «водопады Оуэна». Тут все просто. Но кого из Оуэнов имел в виду Спик, первооткрыватель для европейцев истоков Нила, когда давал водопадам название?..

Если бы я это знал! Тут я столкнулся с загадкой, которую не решил, хотя мне и придется высказать кое-какие соображения.

Вообще Оуэн весьма распространенная фамилия в англоязычных странах, но, когда Дэвид вез нас на гидростанцию, я думал о Роберте Оуэне, великом английском социалисте-утописте, к теоретическим трудам которого, к практике которого еще не однажды вернется человечество.

Мог ли Спик — Оуэн умер за четыре года до открытия истоков Нила — именно в память о социалисте назвать водопады на Ниле?

Мне очень хотелось бы поверить в этот вариант, и сегодня, когда Уганда выбирает свой путь в будущее, это звучало бы особенно хорошо.

К сожалению, я убежден, что Спик — о нем мне еще придется подробно говорить — имел в виду совсем другого Оуэна.

Но какого же?

В одно время со Спиком жил выдающийся английский биолог-палеонтолог, первооткрыватель первоптицы (извините за невольную тавтологию) археоптерикса, составитель «Каталога ископаемых рептилий Южной Африки» Ричард Оуэн, известный и рядом других открытий. Но Африкой он заинтересовался уже после того, как Спик не только открыл истоки Нила, но и трагически прекратил свое существование в подлунном мире.

В обстоятельной сводке Дж. Бейкера, профессора Оксфордского университета, «История географических открытий и исследований» упоминаются еще два Оуэна, не попавшие в Британскую энциклопедию, где вполне достаточно их средневековых однофамильцев.

Один из них, С. Оуэн, исследовал на рубеже XIX и XX столетий Либерию, то есть путешествовал по Западной Африке.

Другой, вице-адмирал В. Ф. В. Оуэн, исследовал в первой половине прошлого столетия западные и восточные берега Южной Африки, Мадагаскар и реку Замбези, где, кажется, и погиб.

Мне думается, что в память об этом, забытом соотечественниками исследователе Южной Африки и названы были Спиком водопады у истоков Нила.

Итак, мы на гидростанции Оуэн-фолс. Нас встречает и нас привечает высокий, скромно и строго одетый угандиец с приветливым широкоскулым лицом. В огромном приемном холле нет ни души, и оттого холл кажется официально-холодным и холодным в прямом смысле слова — в костюме отнюдь не жарко.

В обязанности угандийца-администратора входит и показывать, и объяснять, и он подводит нас к макету станции, а потом подводит к стенду со схемой энергосети, и на схеме вспыхивают огоньки, отмечающие, куда именно поступает энергия с Оуэн-фолса. А поступает она во все сколько-нибудь крупные населенные пункты страны — в Кампалу, в Тороро, в Форт-Портал, в Мбале, в Сороти, Масинди, Хойму, в Гулу и Лиру, в Масаку и в Мбарару… И идет даже за границу, в Кению: ночные огни и ночная реклама Найроби зажигаются здесь, в Уганде, на Оуэн-фолсе…

Затем наш гид начинает перечислять цифры, характеризующие гидростанцию и плотину, но я уже заметил на столе администратора пачку буклетов с изложением этих же сведений и потому отхожу в сторону.

В центре зала стоит макет, изображающий весь бассейн Нила.

Там, где Нил синей струйкой вытекает из синей кляксы озера Виктория, обозначена плотина и гидростанция Оуэн-фолс. А там, где Нил, уже не принимая никаких притоков и не знаясь ни с какими озерами, рассекает Сахару, — там обозначена Асуанская гидростанция. Будущая гидростанция, хотя плотина уже существует и уже пробиты в сиенитовом целике тоннели, по которым пошла в Египте нильская вода.

Наверное, я никогда не забуду того момента — его не пережил ни один исследователь Нила прежних времен, — того момента, когда Нил на моих глазах изменил у Асуана свое русло, и — извините за невольное бахвальство — я был единственным географом, видевшим, как будущее русло одной из величайших рек земного шара превратилось в настоящее, действующее.

Я стоял тогда, в Асуане, у металлического барьера над будущим руслом Нила, и раздался взрыв. В воздух из-за скалы взлетела темная масса песка, преграждавшая ранее путь нильской воде к тоннелям. Поднимаясь, темная масса песка становилась шире и светлее, а потом начала опадать…

Песчаная перемычка потемнела с левой стороны — там взрывом выбросило вверх песок, — и темно-коричневый, густой еще поток начал сползать в тихое зеленое озеро, дня за два до этого созданное людьми, чтобы ослабить силу удара нильской воды.