Лунные грезы

Из крохотной точки огонь превратился в тугой клубок; напряжение внутри него росло, пульсируя в унисон со стуком колес. Ладони Бена обхватили ее ягодицы и с силой сжали. Девушка почувствовала, как не в груди, а где-то значительно ниже, начал зарождаться крик дикого, бешеного восторга; он закипал, набирал силу и медленно поднимался вверх; подчиняясь ласковому нажиму, она раздвинула ноги и дала его рукам полную свободу. В то же мгновение огненный клубок лопнул, разворачиваясь обжигающе-прекрасным цветком наивысшего наслаждения, и крик, бурливший уже у самого горла, вырвался на волю. Черная вселенная с добродушно подмигивающими звездами завертелась у нее перед глазами, тело свела судорога сладостной боли, на смену которой пришла опустошающая слабость.

Бен встал, обнял Дессу и покрывал ее лицо поцелуями, вновь и вновь повторяя ее имя.

Она бессильно повисла на его руках, с трудом сохраняя равновесие; ее руки и ноги била мелкая дрожь, внизу живота поселилась сладостная истома. Она даже не представляла, что такое бывает. Они с матерью о многом говорили, но та никогда не упоминала ни о чем подобном.

– Бен, что… что это было?

Он ласково провел ладонью по ее щеке.

– Тебе было хорошо?

Она кивнула и снова легонько вздрогнула, как бы вспоминая только что пережитое.

– Ты сможешь идти?

– Разумеется, – ответила она, шагнула вперед и чуть не упала, – …но не сейчас… чуть попозже.

– Извини…

– Ни за что, – попыталась пошутить Десса, но это прозвучало довольно фальшиво. – И не вздумай сказать мне когда-нибудь твое любимое «мне-жаль-что-все-так-вышло». Если снова вздумаешь извиняться за… за это, я тебя ударю. Тебе вообще больше ни за что не придется извиняться. Никогда. Я тебе это обещаю.

В ту ночь Дессе снились странные сны. Бен с ружьем и перекошенным от ярости лицом несется за кем-то, лица которого она не видит… Человек выходит из тени деревьев и снимает шляпу. Это Митчел. Он улыбается ей и манит ее за собой… Дилижанс летит вниз с откоса, переворачивается, и из него как ни в чем не бывало, нахально ухмыляясь выходит Коди… Пожар. Пламя гудит, облизывая толстые бревна. Это не просто бревна, это сваи моста. В пламени Бен. Ему грозит опасность…

Она проснулась в слезах, холодном поту и с именем брата на устах, но когда Бен заботливо спросил, что с ней, сон уже забылся, улетел, подобно легкому облачку дыма над просторами бескрайних прерий.

Вскоре после ночного бдения за картами вернулся мрачный Баглер.

– Меня ободрали как липку, – прокомментировал он свое настроение, засовывая в карман трубку. – Эти джентльмены с Востока вовсе не джентльмены. Здорово играют, но так блефовать! Ничего подобного я еще не видел. На руках несчастная пара двоек, а он взвинчивает ставки, словно у него, как минимум, фул-хауз… Вот так, оказывается, чтобы обчистить человека, вовсе не обязательно приставлять ему пистолет к виску… Век живи, век учись. Кстати, могу рассказать потрясающую историю об ограблении поезда.

– Не стоит, – вздрогнула Десса.

– М-да… Я почему-то так и подумал, что вы не захотите слушать… Ну ладно, пора и отдохнуть. – С этими словами он устроился поудобнее, сдвинул шляпу на нос и через секунду уже спал.

К полудню духота стала невыносимой, но окна пришлось закрыть из-за горячей въедливой пыли, проникавшей сквозь малейшие щели в ставнях и оседавшей толстым слоем на коже, на вещах и одежде. Дышать становилось все труднее.

Бен расстегнул рубашку на груди и сочувственно взглянул на Дессу, изнывавшую от жары в своем длинном платье.

– Ослабь ворот, – посоветовал он, – будет легче.

Она кивнула и быстро осмотрелась по сторонам: не наблюдает ли кто за ней.

– Не волнуйся, им не до тебя. Давай помогу…

Его неловкие, не привыкшие к столь деликатной работе пальцы неумело взялись за дело, пытаясь протолкнуть маленькие непослушные пуговки сквозь узкие нитяные петли – застежка была сзади, а девушка сидела к нему лицом, и это еще больше усложняло задачу.

В ту минуту Бен больше всего напоминал хирурга, ведущего чрезвычайно тонкую и ответственную операцию: его губы плотно сжались, меж бровей залегла напряженно-сосредоточенная складка… Десса не смогла сдержать улыбку. Милый Бен! Как она была неправа, считая его грубым, неотесанным мужланом!

Когда последняя, третья по счету, пуговица сдалась, он немного виновато улыбнулся и быстро поцеловал девушку в щеку.

Внезапно раздался пронзительный свисток паровоза; поезд резко сбавил скорость, и вагоны с лязгом и грохотом стали сталкиваться друг с другом; резкие толчки следовали один за другим, пассажиров и их вещи безжалостно швыряло из стороны в сторону.

Наконец скрежет тормозов оборвался на высокой ноте закладывающего уши визга и состав замер. Все припали к окнам.

Десса взглянула вниз и вместо земли увидела узкую кромку покатой насыпи, а за ней – пропасть, на дне которой, в окружении казавшихся сверху крохотными скал и редких деревьев, змеилась узкая ленточка реки.

– Мы рядом с эстакадой моста, – определил Бен, взглянув ей через плечо.

Дверь вагона с шумом распахнулась, и показался встревоженный кондуктор.