Лунные прядильщицы

«Очень. Спасибо, – улыбнулась я, надеясь, что он не увидит, что мои губы одеревенели, а пальцы нервно пульсируют. – Очень долгий день, но я получила очень большое удовольствие».

«Итак, посетили старую церковь, как сказал Тони?» Голос нормальный, даже дружеский, но что-то в нем заставило меня отвечать, словно меня в чем-то обвиняли.

«О да. – Я охрипла и прокашлялась. – По тропинке легко идти, и церковь стоит того, чтобы ее посетить, вы правы. Я только жалела, что не взяла с собой кинокамеру».

«А, да, мисс Скорби этим увлекается, да?» Ничего определенного. Черные греческие глаза наблюдают. В них всегда трудно прочесть что-нибудь, а сейчас они будто за темными очками.

Я улыбнулась пустым глазам и положила еще один кирпич на стену невинности, которую пыталась возве­сти. «Сегодня утром мы сняли несколько великолепных кадров в горах. Думаю, ваша сестра на мельнице пол­учит приз. Она сказала, что была кинозвездой?»

Трудно удерживаться и не смотреть на дверь. За ней снова говорит София, странно подвывая. Стратос зами­гал и возвысил голос: «Да, сказала. Полагаю, она вам показала мельницу. – Звуки стихли до шепота. Тони заговорил мягко и настойчиво. – Надеюсь, вам было интересно», – сказал вежливо Стратос.

«О, очень. Только жаль, что я не видела, как она работает. Но полагаю, это происходит только, когда кто-нибудь хочет смолоть зерно?»

«Возможно, это будет еще до вашего отъезда». Уклон­чивый голос, глаза вдруг оживились и стали присталь­ными и осторожными.

Ясно. У него еще не было времени подумать, оценить то, что случилось. Тони сказал ему, что Колина больше нет на мельнице. София, сбитая с толку и, несомненно, напуганная тем, что обнаружила нож Джозефа в моем кармане, пришла на совещание. Ее встретили сердиты­ми обвинениями и переоценкой ситуации. То, что я слышу за дверью – конец бурной сцены. И, несомнен­но, Стратос потрясен. Смущен, встревожен и очень бли­зок к тому, чтобы быть опасным, но пока осторожность сдерживает его. Еще не готов бросаться в открытую драку. Ему нужно время, чтобы подумать. И все, что ему нужно от меня в данный момент – это убедиться в двух вещах. Во-первых, что ничего не дало мне повода подозревать и поэтому представлять опасность. Во-вторых, как следст­вие, что я готова спокойно оставаться в Агиос Георгиос под его присмотром, пока мой отпуск не подойдет к естественному концу. Одно предполагает другое. Я только надеялась, что мой ответ удовлетворит его.

Довольно спокойно я сказала: «Если она будет рабо­тать, надеюсь, вы дадите мне знать».

Я снова ему улыбнулась и повернулась, но он сделал легкое движение, словно останавливал меня: «Скажите, мисс Феррис…»

Его прервали. Открылась дверь, и вышел Тони. Очень тихо закрыл за собой дверь и встал, облокотившись на косяк, как всегда свободно и изящно. Курит, сигарета торчит в углу рта. Не улыбается и не приветствует меня и, когда заговорил, не взял на себя труда вынуть сига­рету изо рта. «Спрашивал мисс Феррис о рыбалке?» – сказал он.

«О рыбалке? – Голова грека быстро повернулась, и мужчины встретились взглядами. Затем Стратос кив­нул. – Только что собирался. – Он повернулся ко мне. – Вы раньше просились на рыбалку».

«На рыбалку?» – Теперь была моя очередь быть оза­даченной.

«Вы сказали, что хотите пойти на рыбалку, разве не так?»

«О. Да. Конечно».

«Не хотели бы отправиться сегодня вечером?»

«Сегодня вечером?» – На какой-то момент у меня отнялась речь и пропали мысли. Мозг легок и пуст, как пузырь. Затем я поняла, что надо сказать. Что бы он ни подозревал, что бы он ни пытался узнать, остается только доказать эти два факта ему тотчас же. «Ну, я бы очень хотела! Большое спасибо. Вы имеете в виду рыбал­ку с фонарями?»

«Да».

«Но караван лодок уже ушел».

«О, вы видели? Я не пойду с ними. Я говорил, что хожу на рыбалку для удовольствия, а не для пищи. Рыбачу у берега. Так вы пойдете?»

«С восторгом, – сказала я энергично. – Но как на­счет Фрэнсис?»

«Я говорил с ней. Она не хочет».

«А, понимаю. Тогда…»

«Я пойду на рыбалку с вами». Тони наконец вынул изо рта сигарету и улыбнулся. Глаза пусты и холодны. Я в ответ тоже улыбнулась. Теперь я была уверена, что они не собирались упоминать о ноже, и облегчение сделало меня подлинно веселой. «Правда? Будет смеш­но! Почему-то я не думала, что лодки ваше хобби».

«О, нет. Но этой прогулки я не пропустил бы ни за что на свете, дорогая. Могу составить Стратосу судовую команду».

«Нет необходимости». Грек ответил грубо. Большие руки резко перекладывают бумаги на столе, на виске пульсирует вена, как раз там, где начинают расти воло­сы. Что-то странное происходит.

Если Тони захотел пойти на рыбалку, чтобы тщатель­но следить за своим союзником или просто помочь ему в любых планах в отношении меня… «А завтра вы пойдете?» – спросила я.

«Завтра ночью?»

Я облизнула губы, переводя взгляд с одного на друго­го с видом извинения. «Дело в том… Если вам все равно… Думаю, честно, сегодня я немного устала. Долго гуляла, и сейчас, после плотного обеда, меня клонит ко сну. Так пойдете завтра вечером?»

Небольшая пауза. «Возможно».