Лунные пряхи

— Он велел тебе уйти и держаться подальше от этого дела, а за ним есть кому приглядеть. Судя по всему, они с этим Ламбисом составляют весьма предприимчивый тандем, и твой Марк, вполне возможно, к настоящему моменту уже поправился. Вдвоем они вернутся на свою яхту и, можешь быть уверена, во всем прекрасно разберутся. Я бы на твоем месте лезть в это дело не стала.

— Д-да, наверное, ты права.

— И потом, чем ты можешь помочь?

— Ну понятно же, я могла бы рассказать ему, что я выяснила. То есть я абсолютно уверена, что это были Тони, Стратос Алексиакис и Софья.

— Вполне возможно. Если твой Марк точно запомнил все, что увидел и услышал, и на месте преступления действительно присутствовали некий англичанин, а также человек в критском костюме, и еще один грек, и женщина… — Она помолчала. — Да, стоит только допустить участие Тони в этой истории, и остальные действующие лица вырисовываются со всей неизбежностью. Узкий замкнутый круг: Тони, Стратос, Софья, Джозеф… и незнакомец — то ли англичанин, то ли грек, с которым Тони определенно был знаком и разговаривал.

Замерев на месте, я в упор уставилась на нее.

— Он? Но он-то тут при чем? Его же там не было. Были только грек, критянин и…

— Милая моя, — мягко сказала Франсис, — ты настолько сжилась с подходом Марка к этому делу, что забыла, с чего все началось.

— А с чего все началось?

— Был убит человек, — сказала она.

Повисло молчание, нарушаемое лишь хрустом гальки у кромки моря. Я нагнулась, подняла с земли плоский камушек и бросила его в воду. Он моментально пошел ко дну. Я выпрямилась, отряхивая руки, и уныло заметила:

— Какая же я непроходимая тупица.

— Ты побывала в самом пекле, милая, и была напугана. Мне легче вникнуть в суть, спокойно рассуждая в перерыве между таймами. Со стороны виднее. И потом, моих чувств это не затрагивает.

— А кто сказал, что мои затрагивает?

— А разве нет?

Я по-прежнему не сводила глаз с того места, куда упал мой камушек.

— Франсис, Колину Лэнгли всего пятнадцать лет.

Она мягко сказала:

— Дорогая моя, в том-то и суть. Вот почему я говорю тебе держаться в стороне, если только ты на самом деле не выяснишь, что с ним случилось. В противном случае ты можешь лишь навредить. Слушай, не отправиться ли нам в обратный путь? Солнце почти закатилось, и идти нам будет чертовски трудно.

Это было правдой. Когда я закончила свой рассказ, мы двинулись вокруг бухты и теперь достигли подножия больших отвесных скал у дальнего ее края. То, что я издалека приняла за полосу гальки, окружавшую подножия скал, в действительности оказалось узкой отмелью, состоящей из крупных валунов, нанесенных сюда южным ветром и морскими волнами. Наверху, между самыми высокими валунами и скалой, вилась узенькая тропка, крутая и труднопроходимая. Она огибала мыс, а затем отвесно спускалась к серповидному пляжу в маленькой песчаной бухточке.

— Как здесь мило, — сказала Франсис. — Интересно, это и есть твоя Дельфинья бухта?

— По-моему, она немного дальше, здесь слишком мелко у берега, а Георгий сказал, что там прямо возле скал очень глубоко и можно даже нырять. Посмотри, наверное, она вон там, за следующим мысом; видишь выступающую вперед группу скал? Когда солнце заходит позади них, они становятся похожими на тени.

Несколько мгновений мы стояли молча и прищурившись смотрели на искрящуюся гладь моря. Потом Франсис решительно повернулась.

— Пойдем, ты устала. И, судя по твоему виду, тебе не помешает выпить чего-нибудь покрепче перед ужином.

— Это идея.

Но голос мой прозвучал печально, даже сама я это почувствовала. Я повернулась и вслед за ней двинулась обратно по той же дороге, что и привела нас сюда.

— Думаешь, я не понимаю, каково тебе сейчас? — Голос ее звучал совершенно буднично и удивительно успокаивающе. — Я советую тебе держаться подальше от Марка не только затем, чтобы уберечь тебя от неприятностей. И могу привести серьезные доводы. Если ты отправишься в горы искать его, тебя могут увидеть, выследить. Не исключено, что ты выведешь их на него. Или же, если ты вызовешь у них подозрения, вполне возможно — и это куда важнее, — что они испугаются и убьют Колина… если, конечно, он еще жив.

— О боже, наверно, ты права. Я… я толком и не обдумала всего. — Я провела рукой по лбу. — Видела б ты Софью… когда Джозеф не пришел домой. Вот что меня по-настоящему напугало. Видела бы ты ее лицо.

Хоть я и выражалась не слишком связно, она меня поняла.

— Ты имеешь в виду, что она беспокоилась не из-за того, что он свернул себе шею где-нибудь в горах, а из-за того, что он может сделать?

— Да. И на ум мне приходят всего две вещи, которые он может сделать.

— Ты хочешь сказать, если Джозеф и есть тот убийца в критском костюме — а я и сама рискнула бы это утверждать, — он либо все еще рыскает в поисках Марка, чтобы покончить с ним, либо стережет где-нибудь Колина?

— А она напугана до смерти, — судорожно сглотнула я. — Если он с Колином и она это знает и боится того, что он может сделать… ну, в общем, ясно.