Лунные танцы

Лера не очень расстроилась. Какой выкидыш? Какие инфекции? У нее? Сейчас она была равнодушна ко всему. Томография показала легкое сотрясение головного мозга. Неопасное. На теле было несколько ушибов.

— Да вы в рубашке родились, голубушка! — с удивлением восклицал врач, рассматривая снимки.

Лера молчала. Ей вообще не хотелось ни с кем говорить. К вечеру приехала Анна. Она уже успела написать заявление и договориться с врачами, что заберет подругу домой под свою ответственность. Врачи возражали, но высказанное Анной опасение, что история с покушением может повториться теперь уже в больнице, а ответственность ляжет на персонал, прозвучало убедительно. Леру отпустили с условием, что в течение недели к ней будет ежедневно приезжать врач.

— Может быть, это все какая-то дикая случайность, пьяный за рулем, а мы уже напридумывали себе… — тихо сказала Лера, когда Анна, осторожно ведя машину, везла ее к себе домой. Ей снова чудилось, что она оказалась в пространстве бреда, где доверять нельзя ничему, даже виденному своими глазами.

Но Анна была напряженной и сосредоточенной. Для нее картина происшествия выглядела абсолютно понятной.

— Молчи уж. Видела я этого убийцу. Молись, что осталась жива.

Днем Анна имела короткий разговор с Вознесенским по телефону. Она понимала, что звонить ему бессмысленно, но ярость, копившаяся слишком долго, требовала выхода. На работе он появился только во второй половине дня.

— Как вас представить? — томно спросила секретарь.

— Представьте меня ангелом возмездия.

— Что? — прозвучало после длинной паузы. Голос Леночки изменился. Стал не притворно-слащавым, а тревожным.

— Говорю, Анна из банка «Возрождение».

— Аааа… Сейчас. — Видимо, секретарша облегченно вытерла пот со лба.

Достаточно долго в трубке играла бодренькая музыка, потом лениво ответил Станислав. Он что-то жевал. Голос его звучал тихо и замученно.

— Стас, слушай меня внимательно, — Анна говорила громко и отчетливо, делая небольшие паузы между словами, чтобы не дать Вознесенскому опомниться, — на этот раз твои ребята промахнулись. Жертва осталась жива. Но я предупреждаю тебя и твою змею Свенцицкую, если я только замечу, что хотя бы волосок упал с головы моей подруги, и тебе, и твоей сожительнице будет очень плохо. Ты все запомнил?

— Что, что вы имеете в виду? Кто вы? Я ничего не понял, — трусливо залепетал Вознесенский. Он даже перестал жевать.

— Я тебя предупредила. Одно движение — и твоя гадкая задница окажется на помойке. Будь здоров.

Этот разговор отнюдь не вселил в Анну оптимизма. Общаясь с такими червяками, как Вознесенский и компания, надо всегда быть наготове. Но как же он испугался за свою шкуру, бизнесмен хренов!

Дома их ждала взволнованная Александра. Она уже была в курсе произошедшего и, ничего не спрашивая, встретила девушек с максимальным вниманием и заботой. Приготовила ужин, расстелила Лере постель.

— Будь как дома! Здесь ты в безопасности.

Лера обняла Александру и закрыла глаза.

— Поговоришь с ней завтра, — прошептала матери Анна, жестом предлагая выйти из комнаты. Та кивнула понимающе, погладила усталую Леру по голове и удалилась. Анна присела на край кровати.

— Лерка, слушай. Ты несколько дней поживешь у меня дома. Я за это время перевезу из общежития твои вещи, их там, как помнится, немного. Тебя ведь все равно скоро выселят?

— Да, на следующей неделе…

— Вот и хорошо. А когда чуть-чуть оправишься, съездишь к родителям в Новгород. И они порадуются, и ты будешь подальше от всего этого. Отвлечешься немного, придешь в себя. А я за это время помогу тебе снять какую-нибудь квартирку.

Лера протестующе замахала руками, но Анна остановила ее:

— Слушай, когда старшие говорят! И посоветуюсь, куда бы тебя на работу на первое время устроить. Все уладится, не волнуйся, теперь отдыхай.

Лера долго лежала, глядя в пустоту. Она всегда плохо засыпала в первую ночь на новом месте. Медленно, из глубины, начало приходить осознание произошедшего. Лера думала о ребенке, которого даже не успела почувствовать, а уже потеряла. Наверно, не судьба… Хорошо, что она не знала о нем! Ведь родить и быть матерью — это тоже призвание, к этому надо готовиться. Отчего-то стало горько и больно. Лера заплакала. Из окна на нее смотрела ущербная тонкая Луна, и ее тихие лучи ложились прямо на лицо девушке, гладили ей руки. Лера ощутила на своем лице чье-то ледяное, обжигающее дыхание. На мгновение показалось, что она успокаивается, растворяется в этом лунном сиянии, сама становится его частью… Сердце стало биться медленнее и тяжелее, боль притупилась, а потом и вовсе отступила. Сил у Леры хватило ровно на то, чтобы встать и задернуть занавеску плотнее. Луна исчезла, но вернулась всепоглощающая горечь и кажущаяся совершенно нестерпимой боль.