Лунные танцы

Станислав взял ее на руки и отнес в спальню. Рядом с изголовьем он зажег большие рождественские свечи, привезенные ему Свенцицкой. По стенам заплясали красно-желтые блики пламени. Вознесенский осторожно раздел Леру. При таком освещении она казалась ему танцующей в огне. Лера, чувствуя душой и телом знакомую приближающуюся боль, всеми силами пыталась воспротивиться ей. Но тщетно. Роковая черная бездна уже манила ее, притягивая словно магнитом, и она рухнула туда без памяти, каждой клеточкой ощущая ее беспощадную глубину. Это было похоже на полет в пространстве, где перемешались тела, времена, планеты. Неразрывная связь жалила душу сильнее, чем тело, обрекая на долгую, неутоляемую страсть.

— Что ты делаешь со мной? — спросил тихо обессиленный Вознесенский спустя несколько часов.

— А ты со мной? — эхом отозвалась Лера.

Оба не могли уснуть. Лера свернулась клубочком на краю кровати.

— Скажи, это ты послал тех людей в джипе? Только честно!

— В каком джипе? О чем ты говоришь?

— В черном, который пытался меня сбить… Это ты?

Видя, что Стас не понимает, о чем речь, Лера вкратце рассказала ему эту историю. Вознесенский похолодел. У него в мозгу пронеслась нехорошая мысль о том, что либо Лера настолько хитра и убедительна и он полностью в ее власти, либо здесь кроется что-то еще, чего он совершенно не понимает… Но думать о чем-то серьезном в такие моменты было невозможно. Он крепко обнял Леру. Ему было все равно, даже если она и сейчас собирала на него досье.

— Я бы никогда не сделал тебе ничего дурного! — прошептал он.

— Я знаю…

У них было еще несколько счастливых дней. Таких, ради которых стоило бы все остальное время стоять на коленях в благодарственной молитве. Вознесенский чувствовал себя окрыленным. Лера осталась у него. С утра она целовала его и уходила на работу. Он снова начал посещать спортивный зал. Даже в работу захотелось погрузиться с головой. Из дальних шкафов были извлечены наряды, которые он когда-то дарил Лере — он сохранил их все! Теперь они показались им обоим нелепыми и смешными. Каждый вечер они встречались так, будто не виделись сто лет. Каждую минуту, проведенную вместе, они медленно пили до дна, как будто это был божественный напиток бессмертия.

В квартире снова появился уютный, домашний запах, с книжных полок исчезла пыль. Они вместе готовили ужин, потом Лера учила Вознесенского танцевать. Они были только вдвоем за плотной пеленой снега, и эта зима принадлежала им двоим, и свечи, зажженные в комнате, умножали тепло их тел. Ночью ласки Леры были настолько пронзительны, что Станиславу казалось — время должно остановиться, не в силах вынести такого накала чувств. Пресытиться друг другом было для них просто невозможно.

— Я хочу, чтобы это не кончалось никогда!

— Не кончится, не бойся! Но это еще не предел! — горячо шептала она ему. — Я чувствую, что скоро начну летать!

Странно, но у него было точно такое же ощущение. Это были дни, которые кто-то назвал однажды «нездешними». Он не помнил, сколько их было: может быть — семь, может быть — семнадцать, но все они слились в его душе в единый сгусток энергии, который обладал такой плотностью и полнотой, что мог бы рождать Вселенные. Ему все больше хотелось рисовать.

— Нарисуй мой портрет! — как-то вечером попросила Лера.

— Обязательно нарисую. — Он согласился неожиданно легко и даже припомнил, где у него лежали краски.

— Я хочу скорее, прямо сейчас! — Лера уже как будто слышала в воздухе приближающуюся грозу.

— У нас с тобой будет теперь так много времени. — Вознесенский прижал Леру к груди. Иногда ему казалось, что она — это часть его самого.

— Я теперь уже ничего не знаю… Иногда счастье бывает таким коротким, что похоже на сон! Но тебе все равно обязательно нужно рисовать! Обязательно, слышишь? — повторяла Лера, гладя его по лицу своими тонкими пальчиками. — Пообещай мне! Что бы ни случилось…

Он взял ее за руку. Она дрожала.

— Конечно, обещаю. Только не волнуйся так, что с тобой? Я и сам об этом много думал в последнее время. Но так плохо себя чувствовал, что просто из рук все валилось. Теперь у меня наконец есть силы… Много сил!

На следующее утро их разбудил телефонный звонок.

— Не бери трубку, пожалуйста, — просила сонная Лера, прижимаясь к Вознесенскому. Но телефон все звонил и звонил. Станислав не выдержал и ответил.

— Ах вот ты где! — прозвучал в трубке хриплый голос Свенцицкой. — Я тебя по всему городу ищу, телефоны оборвала, а ты у себя отсыпаешься!

— Я перезвоню тебе позже, — упавшим голосом сказал Станислав.

— Ах так ты там еще и не один, красавец! Надоело притворяться импотентом?

— Мы поговорим позже, — повторил Вознесенский и повесил трубку. — Лера, ты куда?

— Мне пора на работу, — тихо сказала она, одеваясь.

— Иди сюда!

В этот момент телефон зазвонил снова. И Лера поняла, что счастливые дни закончились.

— Нет, я не буду брать трубку, не буду… — бормотал Станислав, как зачарованный глядя на телефон.

— Ты не расстался с ней? — Лера подошла и присела на кровать.