Лунные танцы

Время завертелось бешеным колесом и вдруг остановилось. Не было никаких лет разлуки, тюрьмы, Германии — ничего не было! Только глаза, отражающиеся в других глазах, только руки, расплести которые невозможно. В эту бархатную безлунную ночь полностью обнаженная Лера, обернувшись ярко-алым платком, впервые за последние годы танцевала в комнате, где горели три тонкие свечи. На стены и потолок ложились длинные, изломанные тени. Этот танец был похож на танец саламандры в беспощадном огне.

Во второй половине следующего дня пришедшая в себя Лера внезапно вспомнила, что надо бы позвонить Александре. Ей катастрофически не хотелось возвращаться к реальности, но по опыту она уже знала, что чем резче и бесповоротнее шаг, тем меньше потом будет боли. Решение было давно принято. Бесполезно продлевать боль. Она выскользнула из объятий спавшего еще Станислава и потянулась к телефону.

— Мне надо позвонить…

— Кому? Зачем? Не надо, — проснулся и сразу насторожился, почуяв неладное, Вознесенский.

— Маме Ню. Она волнуется…

— Ну нашлась, душа пропащая! — с облегчением вздохнула Александра в трубку, — а то я уже не знала, что и думать. То есть я догадывалась, конечно, куда ты отправишься, но…

— Не беспокойтесь, я скоро буду. А как можно подтвердить дату вылета Люфтганзы в Мюнхен?

Станислав весь сжался, как пружина.

— Какого вылета? Зачем? — прошептал он.

Но Лера строго приложила палец к его губам.

— Я хочу улететь домой сегодня вечером…

— А еще тебе вчера ночью звонил твой Маркус. Как могла, попыталась объяснить ему, что ты уже спишь…

— Спасибо…

Лера повесила трубку, вздохнула и огляделась. Никаких перемен в спальне не было, как будто она вышла из нее только вчера. Она даже узнала голубое белье в цветочек, которым была застелена кровать. Только повсюду стояли цветочные горшки, из которых пробивались зеленые листья. Чудеса! Лера быстро накинула на плечи кофточку и начала собираться.

— Куда ты? Мы же еще даже не поговорили… Почему ты не спрашиваешь, как я провел все эти годы?

— И как?

— Я страшно тосковал по тебе. Я пытался тебя забыть и не мог. Я решил, что нам надо быть вместе… Я с трудом сохранил эту квартиру, чтобы только помнить о тебе, хранить тебя здесь. Все думали, что я ее продал, а я всего лишь переоформил документы на другого человека, на Людмилу…

Долгие годы Лера тайно мечтала услышать эти слова Станислава. А теперь они прозвучали так просто и обыденно, как будто он говорил их всегда.

— А что Свенцицкая? — поинтересовалась Лера.

— Она умерла, — тихо ответил Вознесенский.

— Да ты что! Как это случилось? — Этого Лера даже предположить не могла. Вторая смерть совсем рядом! Как странно…

— Когда меня посадили, она уехала в Париж. А потом там разбилась на машине, которую я ей подарил… Наверное, я приношу несчастья.

— Наверное, — согласно кивнула Лера.

У нее не хватало мужества уйти, и она так и продолжала стоять посредине комнаты, глядя через окно куда-то в небо. Лежащему Вознесенскому она казалась продолжением солнечных лучей. Ей не хотелось уходить отчаянно, до крика.

— Люди умирают так неожиданно. Но от судьбы не уйдешь…

— Прости меня. Я только в тюрьме понял все, что произошло. Узнал про ребенка, про весь этот чудовищный обман. Не могу представить, что поверил в это. Я был идиотом, ничего не видел вокруг, ничего не понимал. Я сделал несчастными очень много людей. А Петрин, оказывается, был моим братом, который мстил мне и моей семье.

— Петрин? — подняла брови Лера. — Мне кажется, я совсем ничего не понимаю. Зачем ему это нужно было?

— Он был просто лишен любви и всю жизнь страдал из-за этого. Если бы я только знал раньше! Но он умер…

— И он? — Лера была потрясена и несколько мгновений стояла безмолвно. — А с ним что произошло?

— Самоубийство… Я лишь недавно понял, что к чему. Прости, что тебе пришлось пройти через все это.

— Слишком поздно, Стас, — Лера покачала головой, — я давно все простила. Не думала, что это так трудно — прощать. Ненавидеть гораздо проще. Я постаралась отпустить то плохое, что было. Ты не виноват в том, что произошло со мной, — ты жил как жил. Это я ворвалась в твою судьбу и захотела изменить что-то в тебе и твоей жизни, хотя не имела на это никаких прав. Нам вовсе не нужно было встречаться. Я просто боялась за тебя, как ты все это пережил… Я знала, что ты тоже это чувствуешь. Но я все же очень рада, что мы повидались…

— Да пойми же ты! — Вознесенский вскочил с постели и схватил Леру за плечи. — Я изменился. Я прошел через такое… Ты и представить себе не можешь! После этого люди или ломаются, или становятся другими. Понимаешь, я теперь другой! Я принял для себя все решения! У меня есть немного денег… Я знаю, как мы сможем заработать еще…

— Перестань. Я всего лишь… не важно. Через меня тебе послали испытание. Ты же сам говорил много раз, что я только сон. Так оно и есть, я долго думала об этом. Ты был прав. Я как лунный свет — холодный и прозрачный. Мне нет места на земле, я всегда прохожу мимо. И ты первый очень доходчиво объяснил мне это. Теперь мне все равно, с кем жить, как жить. Моя душа стала холодной и ясной!