Лунные тени разума

Люция Леопольдовна, оказавшись в окружении, прижухла, спрятав голову за кувшинками. Ситуация накалялась. Илла взмахнула крыльями, что имело явный седативный эффект — Дикс перестал вопить, Файдер кинулся к Марте, а Эло уперев руки в боки, показал, что готов к переговорам.

— Ну и зачем эти цветы?

— Это для глубокоуважаемой Марты! Редчайший экземпляр, они станут отличным талисманом! Сударыня, это вам лично в руки!

— Куда мне ещё букет-то переть?

— Не надо ничего переть, я всё устрою, — деловито сказала ондатра, прорвавшись-таки к Марте. В один миг она хлопнула по букету лапами, и он сжался в маленький компактный комочек. — А это уже лично от меня! — сказала она, радостно и жутко улыбаясь. Незамедлительно из воздуха материализовался серебряный кулон с претензией на глубокую древность, в который она лихо затолкала этот комочек. — Этот прекрасный медальон — ваш!

Все молча смотрели на Марту.

— Вы… мне обещаете… что если я возьму эту вещь, то… вы больше не влезете в мою жизнь… никогда?!

Люция Леопольдовна утвердительно закивала.

— Возьмите же его! И пусть удача не оставит вас!

Марта взяла медальон и намотала его цепочку на запястье, как браслет. Файдер что-то скептически сопел, остальные напряжённо выжидали. Ондатра прошлёпала к оркестровой яме, из которой явилась.

— Извольте проследовать за мной, господа! Этот недолгий путь не доставит вам неудобств.

Файдер поднял Марту на руки. При этом очень старался не смотреть ей в глаза — слишком многое он хотел ей сказать, но если сказать это сейчас, то выйдет, конечно же, криво и не так, как хотелось бы. Да и Марте сейчас не хотелось никаких объяснений и выяснений. Он остановился на краю ямы. Оттуда пахло мышами, плесенью и, как ни странно, розовым маслом.

Странное сочетание мышей и роз несколько смутило Файдера, но он всё-таки пошёл следом за Люцией Леопольдовной. Он шли какими-то коридорами с набитыми хламом подсобками. Это было неинтересное, ничуть не волшебное закулисье. В течение этого десятиминутного пути Эло непрерывно о чём-то шептался с Диксом, а Люция Леопольдовна то показывала свою сутулую бурую спину, то оборачивалась, убеждаясь, что никто не отстал.

Путь закончился стеной, облицованной грязной керамической плиткой. Люция Леопольдовна принялась, пыхтя крутить торчащий из стены ржавый вентиль.

Откуда-то послышались торжественно-мажорные аккорды, ударили литавры…

— Есть! — устало и радостно сказала Люция Леопольдовна, оторвавшись от вентиля.

Она прижала ухо к стене, простукивая плитку. Найдя нужный звук, она стукнула сильнее.

Аккорды стали громче.

Люция Леопольдовна сделала шаг назад, крикнула что-то, после чего стена стала просто-напросто быстро таять как мороженое в микроволновой печи.

Образовалась нехилая такая дыра размером с дверной проём.

— Ну вот, господа, вам туда! — ондатра показала на дыру. — Прощайте!

В дыре виднелась комната с куском полосатых обоев на потемневшем паркете.

Дикс впрыгнул на ту сторону первым — целым и невредимым.

— Ишь, не обманула! — он довольно цокнул. — Давайте, друзья! Шустренько, шустренько перебираемся ко мне!

Глава 20

Странный красавец Санкт-Петербург растянул своё гранитное тело под игривыми лучами восходящего солнца. Но эти кокетливые розовые лучи заигрывали с ним недолго — небушко плаксиво нахмарилось, и пошёл дождик. Он что-то хныкал недовольно и скрёбся в стекло.

Марта проснулась с необычной лёгкостью в теле. Это было почти забытое чувство — когда ты просыпаешься, и у тебя ничего не болит. Она попыталась встать, но кто-то мягко придавил её обратно к подушке:

— Ч-ш-ш! Не спеши! Тебе нельзя резко вставать. Полежи пока…

— М-м-м… Угу.

Ей особо и не хотелось вставать с этой тёплой, постели. От мягкой ткани белья шёл запах… можжевельника? Да, кажется, это можжевельник.

— Файдер, я долго спала? Уже вечер?

— Нет, это у них тут утро такое… Ты спала всего три часа после нашего возвращения… из подземелья, — Файдер говорил немного севшим, но довольным голосом. Он потянулся и лёг рядом, уткнувшись Марте в затылок. — За это время, правда, произошло самое интересное — Дикс сгонял к грифонам и они сделали лекарство… для тебя. Учитывая, что ты сейчас в своём уме, и на щеках твоих имеется здоровый румянец, то можно сделать вывод, что нас не обманули.

— Лекарство? Из чего? Какое лекарство?

— Кое из чего… Спокойно! Не дёргайся! Тебе волноваться нельзя. Со временем узнаешь всё. Я пока не выяснил, что тебе можно знать, а что нет. Это может повлиять на результат!

— Ничего не понятно, — вздохнула Марта. — Как всегда!

На старой полированной прикроватной тумбе стоял неправильной формы кристалл, который Марта сначала приняла за флакон духов. Она взяла этот флакон и покрутила его туда-сюда.

— Старый такой… Весь в царапинах. Что там внутри?

Сквозь грани кристалла виднелась густая тёмная жидкость, которая оставляла оранжевый, с синим отливом пузыристый след.

— Это и есть твоё лекарство, — пояснил Файдер. — Грифоны тару зажали! Хорошо, что Дикс нашёл подходящую. Сказал, чтобы берегли как зеницу ока!

— Почему ты улыбаешься?