Лунные волки

Проблемы, сделавшие путешествие обратно в Солнечную систему самым тяжелым из всех космических перелетов, пережитых Сергеем, начались потом. Оторвавшись от преследователей, земные корабли вышли через несколько дней в обычный космос в заранее оговоренной точке пространства, вдали от плоскости эклиптики и возможных маршрутов инопланетных кораблей. Следовало готовиться к межзвездному прыжку к ожидавшему их кораблю-носителю. И тут оказалось, что реактор «Стрелы» чисто физически не вытягивает высокой интенсивности. Уходя от преследователей, поврежденный в бою звездолет вошел в гипер последним, и ему досталось сильнее всего.

К проблемам в управлении добавились неполадки с системой жизнеобеспечения, а реактор наотрез отказался выдавать мощность выше трети от проектируемой. Межзвездный прыжок при этой мощности должен был занять годы, на что машина просто не была рассчитана. Отремонтировать подобные неполадки вне дока возможности не было. Времени на раздумья тоже не было. Сергею пришлось принимать одно из самых трудных решений в своей жизни — решение об уничтожении корабля.

Сама Светлана настаивала на ином варианте: капитанша предлагала заминировать «Стрелу» и отправить ее в автономном режиме дрейфовать куда-нибудь в отдаленный уголок звездной системы. В таком случае у людей оставался шанс отремонтировать или использовать звездолет когда-нибудь, пусть другой экспедицией. Если же корабль обнаружат эридане — ну что же, тогда сработает команда на самоуничтожение. Однако Сергей был против, понимая, что надеяться на спасение звездолета было бы самообманом. Следующая экспедиция землян в систему Эридана, если она состоится, не будет заниматься ремонтом: во время войны во вражеской системе у людей будут другие задачи. А вот рассчитывать на глупость инопланетян не стоило, обнаружив брошенный экипажем земной корабль, они могли проработать возможность его захвата, располагая временем и ресурсами. Вероятность подобного события была не нулевой, а отдавать врагу в руки новейшие земные технологии было нельзя. «Стрелу» пришлось уничтожить, а ее команду вместе с десантниками и их трофеями разместить на двух оставшихся кораблях.

Надо сказать, что это решение напрочь разрушило завязавшиеся было дружеские отношения Сергея со Светланой. Капитан третьего ранга Викарева теперь смотрела на капитан-лейтенанта Кольчужина как на пустое место, а неизбежные контакты стали носить исключительно официально-ледяной характер. Это здорово мешало Сергею, на которого и так свалилась куча дел, связанных с эвакуацией и размещением команды и особо ценного оборудования со «Стрелы», а также подготовке к межзвездному гиперпрыжку. А теперь еще и один из капитанов фактически самоустранился от работы. Женщины… как оказалось, даже лучшие из них иногда не могут поставить дело выше эмоций. Ладно, справились. А тот факт, что Светлана предпочла лететь обратно не в звездолете Сергея, его даже порадовал.

Затем был кошмар перелета. То, что часть эриданских трофеев, кое-что из снаряжения десанта и снятого со «Стрелы» денного оборудования просто валялась, не найдя себе другого места, в и без того узких коридорах «девятки», порою прямо вместе со спящими вповалку людьми, было еще полбеды. Глючила система жизнеобеспечения. Содержание кислорода в воздухе упало до очень некомфортных восемнадцати с половиной процентов. Регенераторы и поглотители углекислоты не справлялись с двойной нагрузкой. Один раз они отказали вообще, и пришлось провести несколько часов в скафандрах, пока с большим трудом не удалось починить неисправность. Еды хватало, но только в виде однообразных резервных пайков длительного хранения, вкус которых всегда напоминал жеваный картон, вне зависимости от наименования блюда в герметичном пакете. С готовкой нормальной еды на такую прорву народа камбуз не справлялся. Вода — только для питья, никаких гигиенических процедур. Учитывая сильно возросшую влажность воздуха, невозможность обмыться действовала на людей угнетающе, да и сам воздух потерял свой фирменный, слегка озоновый запах космического корабля, в нем появилась вонь. Все эти проблемы сильно отравляли жизнь людям.

Во время обратного полета Сергей был по-настоящему благодарен полковнику Ломову. Если во время боя его медлительность и основательность при сборе трофеев парня раздражали, то теперь командир десантников оказался неоценим как миротворец, замполит и психотерапевт в одном флаконе. Как только раздраженные тяжелыми условиями и вынужденным ничегонеделанием люди начинали закипать, его здоровенная фигура, как по мановению волшебной палочки появлявшаяся в отсеке, мгновенно сбивала накал ссоры до нуля. Десантники, космонавты со «Стрелы», экипаж «девятки» Сергея — все мгновенно становились образцами кротости. А неизменная добродушная улыбка и необычайный оптимизм этого матерого человечища прибавлял сил каждому. Без полковника Сергею было бы гораздо тяжелее поддерживать порядок в столь разношерстном коллективе, а так он мог переложить часть своих забот на чужие плечи.