Лунный ад

Следовательно, решил я, надо как-то уменьшить скорость вращения частиц, пока каждая из них не станет видимой. С этой целью я начал серию экспериментов. Кстати, все, что я делал, приходилось проделывать под линзами моего микроскопа. Казалось, при таком препятствии задача стоит не из легких. Однако мне помогал прибор, который недавно изобрел Столь Верта. Этот прибор, слишком сложный, чтобы объяснять принцип его действия, позволяет сфокусировать на бесконечно малом предмете луч, немыслимо холодный или невероятно горячий. Благодаря идее, пришедшей мне в голову, изобретение Столя оказалось как нельзя кстати.

С помощью прибора выяснилось, что высокая температура ускоряет вращение электронов и так увеличивает их орбиты, что некоторые из них выходят за пределы видимости микроскопа. Холод, наоборот, уменьшает скорость вращения электронов. Чем ниже степень теплоты или, проще говоря, чем сильнее холод, тем медленнее движение, а по достижении абсолютного нуля и протоны, и электроны останавливаются окончательно. Я сделал большой шаг к достижению своей цели.

Не теряя времени, я продолжил работу, исходя из теории, пришедшей в голову во время первых экспериментов. Ради этой идеи я вернулся к далекому прошлому, когда учил азы химии. Моя теория основана на отсутствии симметрии в некоторых атомах, в том числе и натрия, и механизме химической реакции.

Меня учили, что у атома натрия одиннадцать отрицательно заряженных орбитальных электронов. Один из этих электронов вращается по орбите гораздо большей, чем у других электронов. Из-за этого он плохо удерживается ядром. Отсутствие симметрии в атоме создает неуравновешенные силы. Следовательно, атом натрия будет терять электрон при столкновении с другими атомами и становиться более симметричным и уравновешенным. Итак, атомы, имеющие один или более электронов, Нарушающих симметрию, имеют тенденцию испускать эти электроны.

Я также учил, что некоторым атомам для полной симметричности структуры требуется один или более электронов. Таков атом хлора. В нем семнадцать электронов, и нужен еще один для уравновешенной, сбалансированной структуры.

Следовательно, когда атом натрия вступает в контакт с атомом хлора, происходит переход электрона от одного атома к другому. Оба атома расплачиваются за вновь обретенную симметрию потерей нейтральности. Удаление одного отрицательно заряженного электрона из атома натрия оставляет его с лишним положительным зарядом. Добавление электрона к атому хлора дает последнему лишний отрицательный заряд. Эти два противоположно заряженных атома, соединяясь, образуют хлорид натрия.

Но хлорид натрия меня не интересовал; меня интересовали только законы химии. Размышляя над механизмом химической реакции, я чувствовал, что мне есть над чем поработать.

* * *

Однако, не успев еще приступить к осуществлению своей идеи, я понял, что придется отказаться от затворничества и вновь обратиться к людям, которых презираю, чтобы добыть хлор для эксперимента. Сделав этот вывод, я тотчас же смело вышел на улицу. Если я и нуждался в дополнительном стимуле к работе, то получил его в виде брошенных украдкой насмешек и тонко скрываемого презрения, которыми меня встречали. Охваченный вновь вспыхнувшим гневом, я вернулся домой почти сразу после того, как получил хлор.

Приготовив все необходимое, я принялся за работу. Сначала я поместил мелкие частицы под линзы ультрамикроскопа, сфокусировав его так, чтобы, как и в прежних случаях, видеть отдельные частицы целого атома. Затем я настроил излучатель холода, чтобы в любой момент остановить химическую реакцию. И, наконец, я высвободил некоторое количество хлора таким образом, что он полностью покрыл слой натрия. Затем в окуляр микроскопа я начал наблюдать за поведением атома во время химической реакции.

Изменения я уловил с первого взгляда, но по мере наблюдения увидел, как электрон, находящийся за пределами симметричной структуры атома, покидает свою орбиту и окончательно исчезает. Пока атом находился в состоянии, когда у него отсутствовал один электрон, я направил на натрий луч излучателя холода и остановил реакцию, помешав натрию соединиться с хлором. Теперь я имел свободный атом с одним лишним положительным зарядом или одним протоном, чего, вероятно, в природе не существует. Я сделал второй шаг к осуществлению своей цели.

С чувством душевного трепета я приблизился к третьей части своей задачи; от удачи или неудачи этой фазы эксперимента зависел исход всего проекта.

На мгновение выбросив из головы натрий и микроскоп, я хорошенько поразмыслил над недавним открытием Дееза Оэба. Это был новый луч пятьдесят четвертой октавы электромагнитного спектра. У этого луча имелась одна особенность: все, на что его направляли, увеличивалось в размерах. Как это происходило, я не знаю, но факт остается фактом. Я решил направить этот луч на лишний протон в атоме под микроскопом и увеличивать размеры протона до тех пор, пока он не превзойдет размеры атома.