Лунный ад

– Много лет тому назад наши люди хотели основать там колонии. Безуспешно. Они умирали от легочных болезней. На Землю они полетели в основном из-за того, что хотели скрыться от ташол. Но ташол и там легко превращались в местных обитателей и процветали, поэтому нашим людям пришлось вернуться назад. Мы строили много кораблей в надежде, что если мы не можем летать туда, то ташол смогут. Но им не понравилась Земля. – Он сокрушенно покачал головой.

– Ташол. Так вы их называете, – протянул Блейк. – Они паразиты?

– Раньше они были паразитами. Теперь уже нет.

– Они больше вас не беспокоят? – спросил Пентон.

– Нет, – просто ответил старый марсианин. – Мы к ним привыкли.

– Как вы отличаете их от вещей, подобие которых они принимают? – сурово спросил Пентон. – Мне необходимо это знать.

– Они не досаждают нам с тех пор, как мы перестали их отличать, – вздохнул Лошту. – В этом больше нет необходимости.

– Понимаю, но все же как вы распознаете их? Вы делаете это, читая мысли?

– О нет. Мы вообще не пытаемся их распознавать.

Пентон некоторое время задумчиво смотрел на Лошту. Блейк осторожно поднялся и подошел к Пентону, который размышлял над тем, что сказал старый марсианин.

– Хм, я полагаю, это единственный выход, – сказал наконец Пентон. – Хотя я склонен думать, что это очень затрудняет деловые и социальные отношения. Как можно жить, не зная точно, твоя это жена или хорошая ее копия?

– Да. Но мы живем так уже много лет, – ответил Лошту. – Вот почему наши люди хотели лететь на Землю.

Но позже они обнаружили, что командирами трех кораблей были ташол, и вернулись на Марс, где они все-таки могли жить по-прежнему, не обращая на них внимания.

Пентон обдумывал услышанное, глядя на толпу марсиан, спокойно стоявших рядом, а затем спросил:

– Ташол разумные существа? Лошту покачал головой:

– Я не считаю их разумными. Они в совершенстве воспроизводят все – до мельчайших подробностей. Ташол подражают нам во всем, они посещают наши школы и таким образом узнают то, что знаем мы. Но они никогда ничего не создают сами.

– Что явилось причиной такого потрясающего упадка вашей цивилизации? Ташол!

Марсианин кивнул.

– Мы нарочно решили забыть, как делаются космические корабли и строятся большие города. Мы надеялись, что этим мы обескуражим ташол и они покинут нас. Но они забыли все вместе с нами, так что наша хитрость не удалась, как и все остальные попытки избавиться от них.

– Господи Боже, – вздохнул Блейк, – заклинаю вас всеми девятью планетами, как вы можете жить с такими соседями?

Лошту пристально посмотрел на Блейка.

– Десятью, – сказал он. – Планет – десять. Вы сможете увидеть десятую, только когда окажетесь по ту сторону Юпитера. Наши люди открыли десятую планету с Плутона.

Блейк тупо уставился на него:

– Но почему вы их терпите? С такой цивилизацией, как у вас, я уверен, вы могли бы найти способ от них избавиться.

– Мы пытались. Мы уничтожили всех ташол. Некоторые из них помогали нам, и мы думали, что они – наши люди. Это произошло потому, что один очень мудрый философ, который все же был большим дураком, подсчитал, какое количество ташол может на нас паразитировать. Естественно, они ухватились за этот подсчет. Тридцать один процент из нас – ташол.

Блейк огляделся.

– Ты имеешь в виду, что и среди тех, кто стоит здесь, есть ташол? – спросил он. Лошту кивнул:

– Да. Вначале они воспроизводились очень медленно, в форме существ, которые иногда были похожи на нас и размножались так, как это делаем мы. Но затем, после обучения в наших лабораториях, они научились имитировать амеб. Сейчас они просто делятся. Один большой ташол распадается на несколько маленьких, а каждый маленький ташол съедает одного нашего ребенка, занимая его место. Таким образом, мы не знаем, кто есть кто. Это постоянно мучает нас. – Лошту сокрушенно покачал головой.

Блейк почувствовал, как холодные мурашки пробежали у него по спине. Рот его открылся от удивления.

– Боже, – простонал он, – почему же вы ничего не делаете?

– Если мы будем убивать тех, кого мы подозреваем, то можем по ошибке убить собственных детей. А если мы ничего не предпринимаем, то верим, что это наш ребенок. В конце концов, нам удобно в это верить. Если имитация настолько совершенна, то не все ли равно?

– Пентон, – сказал Блейк, – три месяца уже прошли. Давай вернемся на Землю, быстрее.

Пентон посмотрел на него:

– Я уже давно хочу вернуться. Только вот я подумал: ведь рано или поздно другие люди появятся здесь, и кто-нибудь нечаянно возьмет одного из этих ташол на Землю, думая, что это его лучший друг... Нет, я лучше убью своего собственного ребенка, чем буду жить с одним из них! Впрочем, я не сделаю ни того, ни другого. Они так же быстро воспроизводятся, как едят, а если они едят, как амебы... Господи, помоги нам. Если ты поместишь его на необитаемый остров, он превратится в рыбу и уплывет оттуда. Если ты посадишь его в тюрьму, он обратится в змею и уползет в дренажную трубу. Если ты забросишь его в пустыню, он превратится в кактус и станет совсем как настоящий. Благодарю покорно.

– Я не подумал об этом. Что мы можем предпринять?