Лунный блюз

Отшив бармена, она просидела за стойкой около часа, а когда в бар начали набиваться люди, перебралась за свободный столик. Какой-то мужчина подсел к ней и на лад бармена, начал говорить, что она слишком красива, чтобы пить пиво. Он не нравился Нине, и она долго подбирала слова, чтобы избавиться от него.

– Филипп! – обрадовалась она, увидев знакомое лицо.

– Мы знакомы? – удивился он.

– Ну, конечно. – Нина вспомнила о переменах и соврала, что они познакомились год назад, но она уже не помнит где и при каких обстоятельствах. – Я и запомнила только имя и лицо…

– А это кто? – хмуро спросил Филипп, указывая на надоедливого мужчину за столиком Нины.

– Понятия не имею, – призналась она.

Надоедливый незнакомец ретировался. Они заказали еще пива.

– Давно не слышала комплиментов в свой адрес, – сказала Нина.

– Быть такого не может.

– Еще как может! – Она вспомнила свое прежнее лицо и передернула плечами. – Ты не поверишь, но я так долго была дурнушкой, что успела забыть, что такое мужское внимание.

– Я и не верю. – Филипп окинул ее внимательным взглядом. – Признайся, ты же не из нашего города.

– Скажем так, я родилась здесь. – Она весело рассмеялась. Выпитое пиво вскружило голову. – А если честно, то я жена Рона, ты его знаешь, вы работали вместе год назад.

Филипп нахмурился и наотрез отказался верить в это.

– Если бы у Рона была такая жена, то я бы ее точно запомнил!

– А вот я тебя запомнила. – Нина помрачнела. – Но ты даже не посмотрел на меня тогда.

– Не понимаю, где были мои глаза?!

– Да. – Ей захотелось ударить его, сделать ему больно. – Скажи, ты бы хотел сейчас заняться со мной любовью?

– Прямо здесь?

– Ну, почему здесь. Можно у тебя. Ты ведь все еще живешь один?

– Не знаю, откуда ты знаешь обо мне так много, но…

– Я же сказала…

– Перестань! Я вспомнил жену Рона. Никакая косметика и никакой наряд не превратят это чудовище в такую, как ты.

– Ты так думаешь? – Нина сжала зубы.

– Уверен. – Филипп поднялся из-за стола. – Так ты все еще хочешь уйти?

* * *

Ангер остановил машину возле дома Деллавейн Смит.

– Подождешь меня здесь, ладно? – сказал ему Говард.

Ангер кивнул. Говард открыл зеленую калитку, постучал в дверь.

– Папа пришел! – закричала Хэйли и потянула его в дом.

– Это надолго, – недовольно буркнул Ангер.

– Как ты? – спросила Говарда Делл.

Майкл сидел на ковре в гостиной и играл с куклами Хэйли.

– Как у себя дома, – сказал Говард, беря сына на руки.

– Ты извини, что я его забрала, просто…

– Ничего страшного, – успокоил бывшую жену Говард.

– А как же Джинджер?

– Думаю, она не будет против.

– Вот как? – Делл взбила непослушные волосы. – Хэйли, принеси одежду Майкла…

– Не нужно, – остановил ее Говард.

– На улице холодно.

– Я предпочел бы, чтобы ты оставила сына у себя на ночь, – сказал Говард, играя с Майклом. – Если, конечно, ты не против.

– Вот здорово! – обрадовалась Хэйли.

– Джинджер оставят на ночь в больнице, а мне нужно кое-что уладить на работе, – пояснил бывшей жене Говард.

– Она… – Делл посмотрела на дочь.

– Врачи сказали, что с ней все в порядке, – Говард позвал Хэйли. – Возьми его в свою комнату, и поиграйте, нам с мамой надо поговорить.

Хэйли улыбнулась и смущенно поджала губы, словно застала родителей за чем-то непристойным.

– В больнице все в шоке, – сказал Говард, когда они с Делл остались наедине. – Понятия не имею, откуда ты узнала, что это поможет, но спасибо. – Он обнял ее. Прижался губами к ее щеке.

– Что ты делаешь? – спросила Делл.

– Ничего, – Говард обнял ее за талию, запустил руки под свитер. – Пойдем в спальню.

– Не стоит.

– Я просто хочу тебя отблагодарить.

– Нет.

– Ты такая горячая.

– Я сказала, нет! – Делл оттолкнула его от себя. – Что на тебя нашло? – Говард смотрел на нее, и губы его улыбались отдельно от глаз. – Уходи, – велела Делл. – Уходи сейчас же! А завтра, вместо того, чтобы приходить, позвони. Я сама привезу тебе Майкла. Понял?

– Понял. – Говард пожал плечами. – Знаешь, я никогда не понимал тебя…

– Уходи!

– Никогда не понимал…

* * *

Филипп спал. Нина смотрела на него и не могла понять, что переполняет ее больше: злоба или разочарование. Все эти комплименты и оскорбления – непонятный, необъяснимый оксиморон. Филипп говорил, как она красива. Филипп говорил, как она уродлива. Она была женой Рона. Она не была женой Рона. «Все это неважно», – услышала Нина голос в своей голове. «Что мне теперь делать?» – тихо спросила она себя. «Ничего не нужно делать, – сказал голос. – Возвращайся домой и продолжай жить своей жизнью». «Но я не могу. Они не примут меня такой!». «Примут, – пообещал голос. – Скоро они все станут такими, как ты». «А какая я?» – спросила Нина, вспоминая себя красивую и себя уродливую. «Теперь ты счастливая, – сказал голос. – Теперь у тебя есть все, о чем ты мечтала». «Но у меня все это уже было. И даже больше». «Но мир отнял у тебя это». «Да». «Жестокий мир». «Да». «Несовершенный». «Да». «Скоро это изменится. Ты хочешь, чтобы это изменилось?». «Да». – Нина наклонилась и поцеловала Филиппа. Он открыл глаза.

– С кем ты разговариваешь? – сонно спросил он.

– С тобой. – Она улыбнулась и встала с кровати. – Разве ты не слышишь?