Читаем Лунный бог полностью

Еще в I веке до н. э. греческий астроном Гемин Родосский[327] объяснил, что египтяне сохраняют тристашестидесятипятидневный год, не прибавляя один лишний день раз в четыре года, потому что лишь при этом условии великий праздник Исиды мог совпасть с наступлением первого дня египетского нового года.

Известно, что в течение знаменательного восьмилетнего срока почти точно завершаются пять синодических обращений Венеры, примерно по пятьсот восемьдесят четыре дня каждое. При таком летосчислении Венера каждые восемь лет (при годе, равном тремстам шестидесяти пяти дням) восходит как утренняя или вечерняя звезда в том же месте звездного неба. Солнечный год (фактически равный году Сириуса) насчитывает больше трехсот шестидесяти пяти дней (приблизительно на четверть дня). Следовательно, восемь солнечных лет составляют приблизительно две тысячи девятьсот двадцать два для, а не две тысячи девятьсот двадцать. Разница — два дня.

Таким образом, Солнце еще не завершает очередного полного обращения, когда заканчивается пятое синодическое обращение Венеры. За восемь лет Солнце недобирает двух градусов дуги, которые соответствуют примерно двум дням его пути. Следовательно, и Венера в первый день ее появления в пределах видимости возникает в другом месте. Эти точки, в которых восходит Венера как утренняя и вечерняя звезда, перемещаются по всему небосводу, подобно тому как начало египетского календарного года в триста шестьдесят пять дней передвигается на разные времена года. Словно большая стрелка часов вселенной, передвигаются точки восхождения «владычицы неба» (пять вершин пентаграммы), обходя весь круг зодиака по траектории Солнца, с плоскостью которой с небольшими отклонениями совпадают также орбиты Луны и планет.

Поэтому древние египтяне придерживались своего года из трехсот шестидесяти пяти дней: новогодний праздник должен был через определенные промежутки времени совпадать с появлением утренней или вечерней звезды, которая считалась у них богиней Исидой-Сотис. Об этом сообщает и Гемин Родосский. В египетской религии почитание владычицы неба, богини Исиды-Хатор-Сотис, и ее божественного супруга, возлюбленного или сына — бога Луны было несовместимо с високосным днем. Понятным становится, однако, и то обстоятельство, что в конце концов небесное древо, Сириус и особенно время смерти и воскресения Луны возле небесного древа все больше отступали в область религиозной мистики и в конце истории египетской религии утратили связь с реальной действительностью.

При вступлении на престол фараоны давали священную клятву, что не отменят трехсотшестидесятипятидневный год и не введут ни високосных дней, ни високосной недели. Еще в III тысячелетии до н. э. каждая попытка произвести календарную реформу терпела в Египте неудачу из-за сопротивления жречества и находившихся под его влиянием народных масс. Осталась фактически безрезультатной и календарная реформа Юлия Цезаря. Только в IV веке н. э., когда древняя египетская религия утратила былую силу, эта реформа пробила себе путь.

Великий год

Период в тысячу четыреста шестьдесят лет (или тысячу четыреста шестьдесят один год) представляет собой весьма длительный промежуток времени. Чтобы понять это, нужно представить себе, что если Сотисов год закончился бы в нашем веке, то начался бы он в ту эпоху, когда Хлодвиг основал государство франков, а остготы захватили Италию. Это дает реальное представление о том, сколько политических, культурных и религиозных сдвигов может произойти в истории человечества на протяжении лишь одного Сотисова года. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы в древнем Египте вели беспрерывное наблюдение за обращением Венеры на протяжении великого Сотисова года.

Вполне понятно стремление разделить столь длительный период времени на более краткие отрезки — на Сотисовы месяцы и недели. Вероятно, в древности такие попытки предпринимались неоднократно. Проще всего разделить весь Сотисов год на пять равных частей, что отвечало бы соотношению старого восьмилетнего года к пяти периодам обращения Венеры. Тогда в каждой части получилось бы по двести девяносто два года. Это число, но не лет, а дней, составляет половину синодического года Венеры.

Итак, при разделении Сотисова года на пять частей выявляется поразительное соответствие между днями и годами. И в гигантском круге большого Сотисова года земной день по масштабам Венеры преобразился в небесный год в порядке Сотисова круга. Если двести девяносто два дня синодического года Венеры стали земной мерой для смертных людей, то двести девяносто два года Сотисова круга сделались божественной мерой по небесному закону звезд. Вероятно, на основе этого закона дата рождения праотца Авраама, по библейской легенде, — 292 год после всемирного потопа.

День равен году
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука