Читаем Лунный бог полностью

Воскресающими и умирающими божествами были не только фракийско-греческий Дионис, прозванный Элевтериосом (Освободителем), но и сирийский Адонис, имя которого произошло от имени израильского бога Адонай (Господин). Сюда же следует отнести финикийского бога Эшмуна (также бога-целителя, как греко-римский Асклепий/Эскулап), Мелькарта (Геракла) из сирийского города Тира (в котором бывал и Иисус из Назарета), Сандана из Тарса (аналогичного Гераклу и считавшегося богом родного города апостола Павла), шумеро-аккадского и вавилонского сына бога Таммуза (Пастуха), которого звездная богиня Иштар-Венера освободила из гробницы и вывела из подземного мира, фригийского Аттиса и других подобных богов.

После того как верующие горько оплакивали смерть Адониса, как рассказывается о его смерти, они приносили прежде всего погребальные жертвы Адонису как умершему, но потом… на следующий день чтили его как живого и сопровождали его (из подземного мира) к дневному свету. С безграничными проявлениями скорби хоронили на празднествах изображения бога Адониса. Афины оглашались воплями женщин, оплакивавших бога, умершего в расцвете юности. В Александрии изображения бога бросали в море и с ликованием доставали обратно. В конце празднества прославляли вознесение бога на небо. Повсюду раздавались радостные возгласы: «Господь воскрес!» В сирийском Библосе церемонии воскресения проходили точно так же, как за пятьсот лет до этого в древней столице Ассирии, как в египетской Александрии или в греческих Афинах.

Часто встречающиеся изображения Адониса на античных саркофагах или покойника в виде Адониса (так в египетских верованиях умерший уподобляется Осирису) ясно свидетельствуют о вере в воскресение бога, а следовательно, и умерших. Нетрудно проследить сходство или тождество других богов дохристианского времени. Многие рассказы евангельских текстов о чудесах содержатся в мифах, связанных с греко-римским богом Асклепием. О чудесных исцелениях этого бога было известно всем людям древности.

Как Иисус из Назарета, Асклепий исцелял с помощью протянутой руки или даже пальца. Как и в Новом завете, исцеление зависело не от бога, а от веры в него больных. Как и у Иисуса, иной раз исцелялись и неверующие. Как у Асклепия, так и у Иисуса исцеленные ими слепые видели сначала только деревья. В языческих сказаниях Асклепий воскресил шестерых умерших. Обстоятельства воскресения точно такие же, как в Новом завете, где Иисус воскресил двух покойников. Христианскому спасителю присваивались те же эпитеты, что и Асклепию; он тоже «целитель», «господин над силами болезней», «спаситель».

Чародеи, нищенствующие отшельники, чудотворцы

Во времена Иисуса Аполлоний из Тианы (города в малоазийской провинции Каппадокии), нищенствуя, странствовал по Италии и Греции. Он проповедовал умеренность и самоотречение, благочестие и культ солнца, призывал жрецов отказаться от принесения в жертву животных. Он считал, что высшему божеству не следовало приносить никаких жертв, его даже не следовало называть по имени. Аполлоний творил удивительные чудеса, изгонял, как и Иисус, демонов и воскресил умершую девочку. Последователи Аполлония считали его сыном бога.

Во многих городах, особенно Греции и Малой Азии, Аполлонию воздвигали храмы, алтари и статуи; в его честь чеканили монеты; его еще высоко чтили во II и III веках н. э. римские императоры Каракалла, Аврелий и Александр Север. В конце концов Аполлония заключили в римскую тюрьму. По-видимому, он оттуда вышел. Умер он в возрасте около ста лет в Эфесе. Может быть, именно он назван в Деяниях апостолов Аполлом. Ученики Аполлония утверждали, что он явился им после смерти, а затем тело его вознеслось на небо.

В век рождения Христа многие пророки, чародеи и странствующие проповедники в Палестине и Сирии утверждали, что они боги или сыновья богов или исполнены божественного духа. Они проповедовали покаяние и совершенствование, причем обещали своим последователям спасение во время близящегося конца света. Такими «людьми бога» были поздние неоплатоники[37]. В IV веке н. э. Ямвлих, философ-неоплатоник, благодаря своему таинственному искусству повелевать демонами и духами почитался как божественный и чудотворный учитель. Его последователь Прокл утверждал, что Ямвлих дни и ночи проводил с халдейскими заклинателями[38] и чародеями и даже общался со светящимся призраком богини Гекаты[39]. На одной его проповеди ученики видели, как от головы его исходило сияние в форме венца. Умея общаться с богами, он спас Афины от засухи, голода и землетрясения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука