Читаем Лунный бог полностью

Нам не остается ничего иного, как признать, что мы не знаем, когда родился Иисус. Только на основании определенных умозаключений мы можем предположить, где он родился. Мы не знаем точно, был ли Иосиф его отцом. Жизненный путь Иисуса мы представляем себе лишь по туманным намекам, не знаем, проповедовал ли он один год или три. Мы не можем назвать с полной определенностью ни дня, ни года его смерти. Мы не имеем представления о месте, где он погребен. А уж как выглядел Иисус из Назарета, мы знаем хуже всего.

Тем не менее следует попытаться представить себе, что же произошло в предсмертные часы распятого, ибо именно тогда и случилось нечто, что дает в руки ученых ключ для выяснения этой даты и для понимания того, почему кончина Иисуса из Назарета произвела столь сильное впечатление.

<p>Распятие</p>Время распятия

Первое весеннее полнолуние иудеи отмечают праздником песах (пасхи). Этот день должен напоминать иудеям об исходе из Египта в XIII веке до н. э. и одновременно о «неприкосновении к первинкам», (к перворожденным). В эту пору, как говорится в Библии, бог прошел по Египту и погубил всех первенцев (людей и животных)[77].

Чтобы спасти от смерти своих первенцев, иудеи выбирали здорового годовалого ягненка и убивали его. Кровью ягненка они отмечали двери и пороги своих жилищ. Бог, проходивший в это полнолуние мимо домов (песах — означает «проходить мимо»), таким образом узнавал, что жертва, которую ему надлежало получить, уже принесена в виде ягненка, заменившего собой первенца. Иудеи называли эту жертву-замену пасхальным жертвоприношением. Ягненка должны были заколоть под вечер четырнадцатого дня первого весеннего месяца. На следующую ночь ягненка жарили с головой и внутренностями на огне, подавали целиком на пиршественный стол и, не раздробляя костей, съедали мясо без остатка. Оставлять что-нибудь на следующий день нельзя было.

Таким образом, дети Израиля, вышедшие из Египта, торжественно отмечали явление бога в ночь полнолуния, когда он в момент нахождения луны в наивысшем за месяц положении истребил всех первенцев, начиная с сына фараона и кончая сыном самого низкого раба[78].

Если эта столь значительная ночь первого полнолуния весны приходилась на шаббат — субботу (то есть на седьмой, священный у иудеев день недели), то, естественно, праздник отмечался с особой торжественностью. Это была «великая суббота», и к ней готовились особенно тщательно. «День подготовления», или опресночный день, заканчивался в пятницу вечером, когда закалывали пасхального ягненка. С заходом солнца наступала пасха, и одновременно на востоке из-под горизонта поднималась полная луна.

Согласно евангелиям, вот в такой день опресноков перед великой субботой Иисус Христос и был отведен на лобное место — Голгофу. «И заставили проходящего некоего киренеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест его. И привели его на место Голгофу, что означает: „Лобное место“. И давали ему пить вино со смирною; но он не принял… Был час третий, и распяли его. И была надпись вины его: „Царь Иудейский“. С ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону его. И сбылось слово Писания: „и к злодеям причтен“»[79].

В противоположность этому рассказу Евангелие от Иоанна сообщает, что Иисус Христос сам нес свой крест. Никто за него креста не нес, и Иоанну неизвестно имя Симона из Кирены, якобы помогшего Христу нести орудие казни. Несколько иначе Иоанн передает и надпись, сделанную на табличке: «Иисус Назорей, царь Иудейский». Эту надпись читали многие из иудеев, ибо место, где был распят Иисус, было недалеко от города и «написано было по-еврейски, по-гречески и по-римски»[80].

Согласно Евангелию от Иоанна, по поводу этой надписи произошел спор между первосвященником и римским наместником в Иудее Понтием Пилатом: «Первосвященники же иудейские сказали Пилату: не пиши „Царь Иудейский“, но что он говорил: „Я царь иудейский“. Пилат отвечал: что я написал, то написал»[81].

Евангелист Иоанн еще в нескольких пунктах отходит от рассказов трех других евангелистов. В то время как Марк и Матфей указывают, что Иисус умер в девятом часу, а Марк уточняет, что был третий час, когда его распяли[82], Иоанн говорит, что еще в шестом часу Иисус находился у римского наместника Понтия Пилата: «Тогда была пятница перед пасхою, и час шестый. И сказал Пилат иудеям: се, царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни его!»[83].

В Евангелии от Иоанна не упоминается о затмении, которое произошло в день распятия Иисуса. Однако три остальных евангелиста сообщают, что в шестом часу «настала тьма по всей земле»[84].

Затмение
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука