Лунный демон

С тяжелым сердцем ехала Варя в Москву. Если раньше ее не мучили сомнения, то теперь стали одолевать. А что, если отец прав? Нет, конечно, не в том, что Генрих старый похотливый козел, а в главном – он Варе не пара. Кто она – наивная провинциалочка? А он – столичная знаменитость. Она – никто. Он – мегаличность. Да, она неглупа, образованна, интересна, но куда ей до Генриха?.. Ничего у них не получится, это явно. Мюллер быстро в Варе разочаруется и попросит его оставить. Если бы Генрих был тем, кем видел его отец, – старым развратником, привязать его к себе было бы легче. Варю все ее мужчины (не считая первого, с которым и секса, можно сказать, не было, только несколько торопливых неумелых совокуплений) называли «горячей штучкой». Она была от природы страстной, к тому же, стремясь во всем достигать совершенства, старалась и в сексе проявлять себя как умелый, знающий человек. Варя читала литературу, смотрела фильмы, а потом применяла полученные знания на практике. С последним, интересным и несвободным, в этом она зашла так далеко, что и сама начала считать себя «горячей штучкой»…

Вот только Генриха Мюллера этим не привлечешь!

Все Варины опасения оказались напрасными. Генрих не только не разочаровался в ней, но так прикипел, что через три месяца после того, как она к нему переехала, сделал предложение.

Поженились Варвара и Генрих солнечным осенним днем. Было тепло, хотя уже была середина сентября, и невеста позволила себе надеть открытое платье. Простое, короткое, на тонких бретельках, с широким атласным поясом, оно очень скромно смотрелось, но очень нескромно стоило. Генрих купил его для Вари в бутике «Шанель». На нем был серый костюм, идеально сидящий на ладной фигуре. Вместе жених с невестой смотрелись прекрасно…

Или им только так казалось?

После брачной церемонии супруги поехали в ресторан, отобедали. Гостей на банкете присутствовало всего четверо, все – друзья Генриха. Своими Варя в Москве еще не обзавелась, а родителей звать на бракосочетание не стала.

В свадебное путешествие отправились в Сочи. Генрих и рад был бы свозить жену куда-то за границу, да у нее паспорта не имелось. На Черном море молодожены пробыли пять дней, и обоим очень все понравилось. Особенно Варе, которая на курорте была всего один раз и то в очень юном возрасте. «Молодые» много купались, загорали, гуляли. Еще пили чудесное местное вино, ели удивительный шашлык, лакомились спелыми фруктами. Общались…

Секс тоже был, пусть и неполноценный. Генрих иногда доставлял свой женушке удовольствие, а она ему… она… она очень бы хотела… да не могла. «Виагру» Генрих категорически отказывался принимать. При этом несколько раз заикался о детях. Говорил, что в современном мире для того, чтобы их завести, мужчине совсем не обязательно входить в женщину. Варвара внимала ему и со всем соглашалась, ведь ее супруг так умен!

По возвращении ничего не изменилось. Мюллеры так же прекрасно ладили, хотя Варя нашла себе работу. Когда один из друзей Генриха предложил вести программу на телевидении, она мгновенно отказалась. По многим причинам. Первая – что мужу не понравится, вторая – она не справится, третья – это совсем не то, чем ей хотелось бы заниматься. Однако, немного подумав, она спросила у мужа совета. И, к ее огромному удивлению, он не только не выказал недовольства, но и очень ее поддержал. Сказал: «Я давно думал о том, что тебе нужно найти какое-то занятие, так почему не стать телеведущей?»

– Но у меня нет никакого опыта, – запротестовала Варя. – Я не смогу…

– А ты попробуй, вдруг получится, – только и сказал он.

Она попробовала, и у нее получилось.

Втянулась Варя быстро. Уже через пару недель она чувствовала себя в эфире как рыба в воде. Продюсеру даже не верилось, что это первый Варин опыт работы на телевидении.

Работа девушке нравилась. Хотя, если бы ей позволили выбирать, она бы предпочла другую передачу. Что-то посерьезнее. Не новости на Первом, но хотя бы какое-нибудь экономическое обозрение, а лучше – ток-шоу на злободневные темы. Варя надеялась, что, когда она наберется опыта, приобретет известность и обрастет нужными знакомствами, ей предложат нечто подобное. Не до пенсии же сплетни о звездах собирать!

А Генрих в это время находился в творческом простое. Ничего не снимал и не писал. Изредка выступал с лекциями, и только. Многие из тех, кто оказывался в подобной ситуации, впадали в жуткую депрессию, уходили в запой или подсаживались на запрещенные препараты; Генрих же стойко переносил свою невостребованность. Переживал, конечно, но истерик не закатывал, а алкоголь употреблял в тех же дозах, что и раньше. Но чем дольше длился простой в работе, тем глубже Генрих уходил в себя. А однажды, когда выпил больше обычного, горько заметил: «Я теперь полный ноль не только как мужик, но и как творческая личность…» Варя, естественно, принялась убеждать его в обратном, но муж отмахнулся, а потом сказал: «Если ты захочешь завести себе любовника, я не буду возражать…» И ушел спать.