Лунный Камень

Началась эпоха великих войн. Дипломатия или компромиссы между Фарлайном и прочими государствами были невозможны. Слишком велик был счет, который стороны предъявляли друг к другу'. ...Фарлайнцы применяли везде одну и ту же тактику. Они старались как можно реже сталкиваться с регулярной армией. Окружая город (выбирали они города с небольшим гарнизоном и с преобладанием эльфийского населения), они предлагали сдаться. Иные города, помня о недавних арестах и притеснениях эльфов, открывали им ворота. Если город отвечал решительным 'Нет!' - фарлайнцы уходили. Однако на сопротивляющуюся округу тут же начинались набеги, немногочисленные, но постоянные, разбойники грабили проезжих, постоянно случались тут и там поджоги. Воевать с мелкими, постоянно перемещающимися отрядами было трудно. Тогда король Нарден, дядя Марии, решил искоренять крамолу в самом государстве. Это было страшное для эльфов время - аресты, казни, доносы. Время для того, чтобы легко свести счеты с врагом, отнять понравившееся поместье... Можно точно сказать, что если бы не природная склонность эльфов к добру, их светлая суть, у Фарлайна стало бы намного больше приверженцев... Но тысячи эльфов уходили в изгнание, однако не мстили и не становились на сторону Высших эрхов. Однако, если тысячи эльфов готовы были просто уйти, то находились сотни эльфов, готовых отплатить за разрушенные дома, семьи и жизни. Они уходили в Фарлайн. Не все становились эрхами, любящими зло ради зла. Но воевали они превосходно, были умны, умели неслышно красться в ночи или стрелять без промаха в непроглядной темноте. Словом, через год-два после начала искоренения крамолы стало ясно, что никакие эрхи не смогли бы усилить Фарлайн так, как это сделал королевский указ...

Нарден был очень умен, умел идти на компромиссы. Он искренне ненавидел эльфов, считая, что лучше дурной, но предсказуемый человек, нежели эльф, который носит в себе странный и непонятный многим свет, или же становится бесконечно жестоким, каким может стать только самый озлобленный человек - и то не всегда. Но что делать! Фарлайн должен был быть побежден. А для этого нужно было прекратить поставлять ему воинов... Нарден издал еще один указ. Всем изгнанникам (кто не выступал на стороне Фарлайна и не принимал участие в убийствах мирных жителей) возвращались их имения, аресты полностью прекратились, те, кто был в тюрьмах, но подозрения на помощь эрхам не оправдались (а таких было большинство из заключенных-эльфов) - были выпущены. Эльфы вновь появились при дворе. Начался даже крен в другую сторону - эльфам иногда доверяли и давали больше прав, нежели человеку, что было иногда оправдано, а иногда было просто политическим ходом. Раскол внутри государства прекратился. Не совсем, конечно... Слишком много зла причинили эльфам, слишком много страшного приходило в ответ от изгнанников, ушедши в Фарлайн... Но это было лучше, чем во времена искоренения крамолы... Взаимное недоверие между людьми и эльфами не успело укорениться глубоко, хотя ненавистники эльфов были везде, и при дворе тоже. Вскоре после приезда Марии ко двору и назначения ее отца наследником король женился на аркайнской принцессе. Через год родился их сын. А еще через год во время похода на Фарлайн Наден был убит... После смерти Нардена его брат, Ардег, стал регентом. Это был разумный выбор - отец у них был один, и он был человеком, а вот мать Ардега была эльфом. И на какое -то время власть была искренне лояльной и к тем, и к другим. Конечно, юный король, которому было тогда всего год, сын Нардена от второго брака, мог бы, воцарившись, не быть таким лояльным, и многие ненавистники эльфов очень ждали момента его воцарения. Мария предчувствовала, что военный поход ее отца на Фарлайн будет долгим, неуспешным и может завершиться его гибелью. Она много раз отговаривала его, но он отвечал только одно: -Мы можем только противостоять злу, нападать снова и снова. И если зло сможет победить - мы погибнет в противостоянии ему, а не в слабовольном отступлении... Как волна бесконечно бьется и подтачивает скалы, мы должны идти на этот город, разбиваться, отходить и возвращаться опять. Разве есть у нас другой выход? -Конечно, есть, - убеждала она его. - Надо сокрушить Высших эрхов, потом можно будет теснить их армию, сильную, но не бессмертную. -Высшие эрхи сами уберутся в свой мир, когда поймут, что тут они проиграли. А сокрушить Первородных - нам не дано...

Когда Мария думала о том, как закончится поход отца, она боялась, тосковала до отчаяния. Но она понимала и то, что кроме магической силы, эрхи используют и грубую военную силу, которую надо уничтожать, и еще она понимала, что пока она не найдет Камень, они не смогут противопоставить Фарлайну ничего. Ее отец с юности отказался от пути эльфов и не пытался использовать эльфийскую магию - правда, он всегда был в ней не силен. Ему, как и многим, казалось, что магия таит в себе слишком большие опасности и уводит на путь зла, даже помимо воли человека.